Разбор полёта

               

... не стану красивой старухой, пока не смогу рассказать
об этом в  жизни моей и в мысли, и  без того
все слова уподоблю пассажам назойливой моли…
или наоборот: я стану красивой старухой,  если
смогу рассказать, как велика красота превращений
целого века женщины, старость – её добыча.

Он же предупредил меня, что  погода сложная, нет гарантий,
но – в глаза моей ярости заглянул – попробуем,  хорошо.
Я не помню,  как мы соскользнули с горы, потому что тело
моё смущалось не столько  влекущей силой,
сколько тем, что руки его  меня не касались, и нашу слитность 
я должна была обеспечить сама: «Теснее, ближе –

и кожи между нами быть не должно в едином теле».  И я сумела,
смогла настолько, что чувствовала, как плечи его развернулись,
как  развернулись в потоке наши общие плечи…
«Сейчас ещё не поздно вернуться – или я отпускаю трос».

И сотворил  Бог  небо и землю,  мужчину и женщину,  создал их.
Внизу – голубой Кара-Даг, виноградники Коктебеля, сине-зелёное море.
Мы рождались, как в свете рождается цвет, первая радость.

Люди-и,  любите друг друга-а-а – это он выдыхал слова из нашего горла.
И на земле он сказал мне:  у нас получилось, а я подумала: птица. Мы обнялись, прощаясь.
 
               Время теперь уже прясть эту пряжу –
                Старуха, слышу –
               прясть эту пряжу ещё тридцать лет и три года.

               Радость – древняя крепость – ищу  опору – 
               голову высоко задираю – и ветер в кроне – 
               ты его держишь, Старуха, прядёшь, роняешь –
               флаги рвёт на флажки он, а дышит – в кроне,
               с ней разбивается оземь однажды в трижды
               прожитые  тридцать лет и  ещё три года – 
               слышу, Старуха, радость в твоих руках.