Я смутно помню первый бой,
Сковали разум узы страха.
Разрывы мин, их жуткий вой.
И вмиг промокшая рубаха.
Свист и щелчки отживших пуль.
Соседом юноша безусый.
- Как звать тебя?
В ответ: - Жумбрул.
- ...?
- Я из бурятского улуса.
Прижаты бешеным огнем.
Снарядами разрушен бруствер.
Мальчишке: - Может отойдем?
А он в ответ: - Нельзя, я русский.
И очередью по врагу.
За ним и я, влекомый дракой,
- Раз так и я не побегу.
И вон с души позора слякоть.
А тут накат. И началось.
Забылся мир в чудном запале.
В тот раз мне выжить довелось,
А многие там и остались.
Сгустились сумерки. Вдруг звук!
И тут я вспомнил о мальчишке.
Мечусь, кричу: - Откликнись друг!
Но только слабый стон и слышу.
Ползу, отчаянно молясь:
- Уберегите нас, пропащих!
Но нет... На ком облокотясь,
Лежит солдат в крови дымящей.
Он ничего мне не сказал.
Он не скулил, как пес от боли.
Тачали узкие глаза
Слезу терпения и воли...
Сном вечным, будто в смерть устал,
С мучительным, протяжным стоном
Мальчишка русский засыпал
С иконкой медной на ладони.