В клоповниках Парижа,
пропахших порошком,
навряд ли станешь ближе
к тому, что под замком.
Не место украшает,
а чистая душа.
Она одна решает,
решает не спеша.
Остаться человеком
и в храме, и в избе.
Не следовать за веком,
свихнувшимся в борьбе,
а свет предназначений
нести через года.
Не надо развлечений,
когда вокруг беда.
И, может быть, увидит,
почувствует Господь,
что это в чистом виде
душа вселилась в плоть.