1.
Вывезли в лес на неприметном сером «Рено».
Метров триста от трассы – и всё, хорош.
В руки лопату: давай-ка копай, придурок.
Сами сели курить на берёзовое бревно.
Так и сгину здесь ни за грош
в обществе снулых урок.
Проза жизни, не понарошь.
А сверху бросят окурок.
2.
Хватит уже, говорят, пыхтеть.
Нам ещё час до МКАДа.
Сам понимаешь, тяжёлый день.
Может, хочешь воды?
Нет, говорю, не надо.
Кивают. И бьют под дых.
Меня загибает над ямой,
на дне дождевые черви
(крепко вломили, чтоб вас задрали черти).
Хочу встать прямо,
но не выходит прямо.
Что-то звенит и лопается внутри.
Из меня вылетают пятистопные ямбы,
хореи, анапесты, и дольники заодно.
Сонеты сыплются в яму.
Недописанная поэма – с кровью, минуты три.
Зверушкой ложится на дно,
бьётся там, словно кричит – «смотри!»
И я смотрю. Что я ещё могу?
3.
Старшой зажимает рану в боку.
Куда, грит, наш фраер исчез?
Может, в лес?
Да какой тут, к шалавам, лес…
Глянь, чо там в яме? Бля, принеси бензина.
Полыхнуло знатно. Не Помпеи, но тож красиво.
Будто напалм во все стороны полетел.
Душный запах горелых тел.
Не опознают теперь, наверно.
Разве что по «Рено»…
Люблю хэппи-энды, но
здесь получилось скверно.
4.
Не знаю даже, куда я делся.
Десять лет, как я здесь торчу.
Не ем, не пью, не звоню врачу.
Стихи не помню и не хочу.
Словно вернулся в детство.
Меня чуют звери,
но
от меня
не падает тень.
Кстати, «Рено» угнали на третий день.