Мифический, Унтельме, городок,
А, может быть, в Земле – такая полость.
Он – как пузырь, и тянет проводок
В него внутри тебя ментальный голос.
Мистический, по телу, холодок
И сущности, гляди, снискают плотность,
Где на стене подвешенный клинок
На них свечи отбрасывает отблеск.
Во внутренней Земле – Тикал Фендай,
Наследный принц династий стародавних.
Лишь мах руки – и тучи птичьих стай
Ударятся и в двери к нам, и в ставни.
Укутан в мех, ты убаюкан в сон
И там, во сне, ты с ним грызёшь науки,
Во времени летать и в унисон
Создателя собой лечить от скуки.
Там дроби барабанные – сильней,
Настойчивей нестройных песнопений.
Купайся в них и, становясь синей,
Будь штиля в океане постепенней.
Будь прений пенней, чтоб не быть скучней,
Будь скученней, для фокуса энергий.
Ручного волка можно быть ручней:
Вчера с таким явился отче Сергий.
Когда на зуб попробуешь алтын,
Казалось бы, куда уж золотее?
Повылезут из нор своих кроты
Галдеть и поклоняться Галатее.
Внутри тебя ворсится волосок
Из мира пройм, проплешин и прогалин,
Возникший там, как из горшка – росток,
Проклюнувшийся, нагло осязаем.
Со склонностью заигрывать со злом
Растёт сей волос, щекотя к проказам.
В тебе связались, кажется, узлом,
Дурачество, и подвиг, и сарказм.
Повылезут из нор своих кроты
Пенять тебе на то, как мерзко пьян ты.
Богиня – Галатея им, а ты
С неё снимаешь золото-брульянты,
Навешенные на неё урлой,
Шалеющей в неоне и шампани,
Которую когда-нибудь метлой
Сметёт чушпан из их родной Казани.
В Унтельме уходя, не позабудь
Нас осенить знамением галантным,
Вовнутрь Земли нащупывая путь
К махатмам ли, к магистрам ли, к атлантам,
Тот самый путь, что не смогли кроты
Прорыть, слепые, фраера-терпилы,
Чьё землеройство пестуют менты,
Маша порой дубинками вполсилы.
Ты скроешься внутри Земли, шалун,
Преследуем за разные проделки.
А может, on the dark side of the moon,
На угнанной летающей тарелке.