Я не думал, не гадал и уже не строил планов
Я тихонько, сладко спал во плену своих кошмаров
Дни сменяли месяца, месяца сменялись вечным
Я блуждал нагой во тьме. Непроглядной, безупречной.
Сколько времени я здесь, не поведает мне небо.
Неба нет, и нету звёзд, что подобно крошкам хлеба
Мне могли бы подсказать как найти дорогу к дому,
Что во чреве пустоты, вечным голодом ведомой,
Затерялся уж давно. Не горит в оконной раме
Свет лучины. Только смерть без конца гремит костями.
И под стук все сладко спят, завернушвись в одеяла,
Им соткали их века, из секунд, что тем остались.
Шаг за шагом я назад отступал под ветром встречным
Жизнь сквозь пальцы пропускал, что хрупка и скоротечна.
И попыткам пробудиться и смахнуть вуаль слепца
Предпочёл обнять колени и смиренно ждать конца.
Голос! Будто бы монисты, зазвенел со всех сторон,
Лился, звал, гудел, смеялся, игнорируя канон,
Нерушимый в тёмном мире, что решился я назвать
Милым домом где мне вовсе не приходится решать:
Где поесть, когда проснуться, что отвергнуть, как любить,
Сколько раз перед расстрелом воду к чаю кипятить.
Голос! Бурей проносился оставаясь недвижим
Я его не слышал раньше, но он сразу стал родным.
Я смиренный, я как шёлк. Голос! Мне тут хорошо...
Голос! Голос! Голос! Голос! Голос! Шёпот...стихло всё.
Мысль мелькнула искрой блеклой: кто нарушил мой покой?
Кто посмел вторгаться в сумрак мне отпущенный судьбой!
Я здесь важным делом занят, я с поклоном к палачу,
Почему нутро пылая прорычало "Не хочу!"?
Я ведомый мрачным роком...
"Эй, заканчивай гундеть.
Ты забыл про всё на свете кроме как себя жалеть!
Тьма, судьба, души оковы. Тьфу! Бульварная херня.
Ты когда в последний раз взгляд пускал вокруг себя?
Что ты вертишь головой? Тьма? Глаза свои открой!"
Свет. Улыбки. Много лиц. И немного слепит солнце,
Что однажды поманил в приоткрытое оконце
Я!
И почмокивая ротом после сладенькой дремоты
Потянулся, посопел, и не справившись с зевотой,
Прослезился и застыл.
Я проснулся и забыл...
Витьеватые пассажы, что в ночи терзают ум,
Что в красивую обёртку далеко идущих дум
Речи блуд стыдливо прячут прикрывая наготу,
Принимая за пороки озорную красоту.
Я на миг всегда смущаюсь, что я снова позабыл,
Что уже не раз, не два, в этой тьме истошно выл.
Каждый раз одно и то же: стоны, вздохи, плачь, озноб,
Жилы мне сменив верёвку не давали скинуть гроб.
Каждый раз смахнув дремоту и подумав: "Что за бред?"
Я решаю, что готовить для любимой на обед.
Да, глаза меня подводят, и не могут видеть суть,
Коль я сомкнутые веки не открою хоть чуть-чуть.
Ждать, что мир вот-вот проснётся разгораясь изо тьмы...
Он не спит. И не проснуться здесь рискуем только мы.
Так зачем мне звонкой речи упоительный поток
Раз во тьме зыбучей ямы тот поток берёт исток.
Мир не падок на слова. Мир не надо покорять.
Мир как жопа Кардашьян, его надо созерцать.