Я не смеюсь заснеженной зимой.
Такая, впрочем, истина простая!
О чём молчим, другие не узнают,
И голос еле слышен нежный мой.
Но стоит мне с тобой заговорить,
И плещутся киты в шипящих звуках.
Ты мне свою протягиваешь руку,
И хочется гнездо скорее свить.
А звёзды тихо шепчут надо мной
О том, что мы - песчинки в древнем море.
Я улыбаюсь - мне ли с ними спорить?
Ничто не вечно в небе под Луной,
Но разве миг - так мало для людей,
Чьи бьются в унисон сердца? И плечи
Я выпрямляю. Стать бы человечней,
И непременно станет день светлей.
Но небо далеко, и ночь темна,
Так тихо, словно мир в недельной спячке!
А Таня утопила в речке мячик,
Но рассмеялась - может, влюблена?
***
Лавандовая дымка поутру -
Почти туман! - увязнешь, как в сиропе.
Себя не растерять бы по дороге.
А заболит - легонечко подуть,
И сердце отзовётся горячо,
Подумаешь - зима, снега и вьюга!
Пока мы руки греем друг у друга,
И подставляем хрупкое плечо,
Плохого не случится ничего,
Лишь запоют диковинные птицы...
Январь для вида капельку позлится:
Колючий ветер, изморозь, сугроб.
Ничто не вечно, будет и февраль,
А там и до весны - неспешным шагом!
Давай мы заведём с тобой собаку,
Развеем эту сонную печаль?
***
А в феврале обычно старый снег
Обласкан солнцем, как и наши лица.
Мне слишком часто стало море сниться,
Горячий, с пылу с жару, вкусный хлеб,
И алыча, и персиковый сок,
И свежие нарциссы сортовые...
Чего добилась? Верила, любили,
И жизнь свою читала между строк.
Зима нас настоящих обнажит:
Уставших, сонных, вечно недовольных.
Но мы насквозь пронизаны любовью,
И плещется внутри огромный кит,
И чайки ловят быструю волну,
И плечи в поцелуях и загаре...
Январский вечер полон странных правил,
Пойду в кровать - приманивать весну.