1
При равенстве добра и зла
Победа зла заслужена.
И даже дюжина мала
В сравненьи с черта дюжиной.
В плену у тысячи чертей
Проходят дни и месяцы.
И к смертной тянешься черте,
Но не на чем повеситься.
Сырая камера скупа
На снасти, – так уж водится.
Но дверь откроется, – ступай
К своей судьбе-угоднице.
Со скрипом, раздражая нерв,
Дверь подалась под тяжестью,
И тотчас ноги, онемев,
Прилипли к полу, кажется.
От головы до пяток дрожь,
И казнь в воображении.
“Продашь ли душу мне за грош?” –
Вдруг черта предложение.
В ином бы случае плевком
Я наградил бы бестию.
Но жить хочу... И в горле ком.
Молчанье – знак бесчестия!
Он лишь вошел, рогатый страж,
По душу мою, понял я,
Что душу дьяволу продашь
За жизнь, хоть и невольную.
Вкус жизни! До отчета ли
Пред статью благородною.
И, приняв маску черта, я
Примерил, и... – удобная.
С тех пор уже тринадцать лет
Служу исправно демону.
Людей в стенах чертога нет –
Из них все черти сделаны.
Ну а придет какой герой,
Кто в подвиге не кается
И за добро стоит горой –
В аду закувыркается.
На сатанинский мечу пост,
Рассеивая горести.
Но всеобъемлющая злость
Меня воззвала к совести.
И так стыдом сдавила грудь
Мне мыслью безутешною,
Что захотелось мне вернуть
Себя того – безгрешного!
И, зло в себе переборов
В терзаньи накопившемся,
Покинул я чертовский кров.
Прочь с дьявольского пиршества!
Во мрак свободы, в царство грез,
Где голод, боль и нищенство!
И в реку выжатых мной слез
Бросаюсь, чтоб очиститься.
Срываю маску на бегу
И в воду с наслаждением...
Лица увидеть не могу...
Ах, что за наваждение!
Как в зеркале себя всего...
Но даже в приближении
Лица не вижу своего
Я в водном отражении.
Рукой касаюсь головы –
Не чувствую обличия.
Быть может в маске? Но, увы, –
В ней нет лица в наличии!
Быть может от чертовских дел
И погорел на чем-то я!
А может быть когда надел
Я эту маску чертову,
Лицо исчезло! Все пути
Я обойду, уверенный,
Что никогда мне не найти,
Что навсегда утеряно...
2
В поту холодном пробужден,
Во сне оставшись разумом.
Проклятье! Дьявол! Побежден!
И, пораженье празднуя,
Воды из бочки полон ковш
Я к горлу пересохшему.
Но, Господи! В ковше похож
Я на себя усопшего...
Лицо рассталось с головой
Во сне, что видел явственно.
И я не сдавшийся – живой,
Благополучен нравственно.
Очищен явью ото сна.
И честь моя упрочена.
И бела света белизна
Темницей не испорчена.
Дверь отворяется, и страж
Зовет на церемонию.
Но счастлив я! Ах, что за блажь! –
Предсмертная агония?
Нет, просто всем чертям назло,
На свете этом правящим,
Не отказался я от слов,
Произнесенных давеча.
На плаху чистой головой
Жизнь палачу передана.
И продолжение долой –
Бесчестное заведомо!
Вячеслав Миллер
Ноябрь 1997
(из книги "Падший ангел" и спектакля "Оголенный нерв")