Владея словом виртуозно,
вплетая в упряжь рифм букет,
я криком исходил, как Осборн,
но чувствовал, что слишком поздно
во мне заголосил поэт.
Годков так с тысячу бы сбросить,
застать крещение Руси:
суму на плечи, в руки посох,
жить сирым, нищим, голым, босым,
стихами милости просить.
В великокняжеской дружине
быть подле князя, и слагать
о славном времени былины,
как провожала мамка сына,
что уходил, чуть свет, на рать.
Семьсот неплохо: из вагантов,
да в трубадуры… весь Прованс
в немом восторге от таланта
певца, поэта, музыканта…
упущен безвозвратно, шанс.
А то – в шестнадцатый, где Ваня
“Апостола” печатал в цвет;
воспев опричнину, не стану
перечить Грозному Ивану…
с плеч голова – и наших нет.
На триста лет согласен тоже:
на Мойке, в доме у творца,
поговорить на смертном ложе
о том, что уходить негоже
от пули Жоржа-подлеца.
Нет! Угораздило родиться
в двадцатом, где скучна стезя
трибуна, рупора, провидца,
где суждено поэту спиться,
и по-другому здесь нельзя.
17 января 2024 года,
Санкт – Петербург