Рука в руке промедлили бы мы
Пять поездов подряд на общей ветке
Среди толпы, движенья, полутьмы,
И в полутьме надвинув грусть на веки.
Но, покоряясь грусти, подошли
К открытой двери первого экспресса,
Шарфы душили и подошвы жгли,
Давили своды, свет томил и резал.
Пять поездов – и губы у виска,
Пять отдаленных гулов и раскатов
Тесней, чем Эвридикина тоска,
И ближе, чем сердечное стакатто.
Мы, спрятанные в сутолоке и,
В потоке обтекаемая глыба,
Щека к щеке, рукою из руки
Тогда едва ли выскользнуть могли бы,
И промедленье длили допоздна,
И, выходя из крайнего вагона,
Вдруг понимали - новая весна,
И всё кругом светло и незнакомо.