Послушай, Энн, –
ты знаешь, я не лгу.
И у меня давно такое чувство,
что все поэты мира, все искусства
перед тобой в чудовищном долгу.
Позволь хотя бы мне тебя воспеть.
Но прежде убедительная просьба –
одумайся. Пока ещё не поздно.
Не заключай в пленительную сеть
двух птиц, двух голубей, несущих в даль
любовь мою к тебе, мою надежду.
Не путай лапки птахам безмятежным,
шлифующим небесную эмаль.
Послушай, Энн, –
мне страшно, я тону.
В твоих глазах неведомая сила.
Утопленников свежие могилы
крестами рвут морскую глубину.
Твой запах, Энни.
Цепенеет мозг.
Срывает душу, вырывает якорь.
И вот я пью нектар цветущих сакур,
переплетаюсь с плотью тубероз.
И в этот миг я – дикость,
я – террор,
я – одиночка, режущая стаю.
Бесчинствуя, тобой овладеваю,
хрипя в ночи – adore,
adore,
adore.