Мы говорим вслед за Хайдеггером: мир, конечность, уединенность, но нет на самом деле ни первого, ни второго, ни третьего - забвение бытия это вовсе не забвение какого-то одного бытия, которым можно было бы поступиться и в конце концов забыть его без всякого нытья, в действительности это забвение или не нахождение вокруг себя целого ряда важнейших характеристик, это тотальное искривление, чудовищное располовинивание мира, и в данные забытые характеристики попадают и вышеперечисленные.
Мы говорим: человек конечен. Нет, мы ошибаемся, каждый человек, которого вы встречаете отнюдь не конечен, он как раз наоборот дурно бесконечен, ибо ни в чем самостоятельно не встречает своих границ. Конечным он себя называет по подобию с конечными предметами, потому что он мыслит себя как вещь, как объект. Но его собственная подлинная человеческая природа, недоступная ему, пребывает в нём без каких-либо самостных определений в дурной неизвестности (бесконечности) . Она расплывчата и мягкотела как туман, эта природа. Заброшенная и непревращаемая, она воспроизводит себя в бесконечных сериях повторения.
Так что, как объект, да, я конечен, но я ведь не объект. А я не как объект, утопаю в невозможной бесконечности. Это ещё надо постараться и стать конечным, почему Батай и говорит, что это возможно лишь на пределе всяких возможностей, в экцессе.
Не следует представлять человека как существо славное, ибо бесконечное. И зверь бесконечно смотрит в пространство и бесконечно бежит в него, и зверь не может найти свой предел, предел впереди него.
Разум нам сообщает издалека, что мы конечны, но нам необходимо самим испытать собственную конечность, а не иметь полезную или бесполезную информацию о ней.
Конечность - не может выглядеть как ругательное слово, и даже не может выглядить как грусть и меланхолия Вселенной, скорее это её радость. Поэтому мы, знающие о своей конечности, но потерявшие свою собственную природу и распластанные через неё и её потерю в дурной бесконечности, взыскуем только высшей конечности, только высшего предела. Обнаружить свою границу - то же самое, что наконец-то встретить бесконечность лицом к лицу. Ибо в нас внутри она скрывается и остаётся для нас недоступной, мы просто плаваем в ней как щепы и не способны к ней вознестись.
Конечность человека, именно человека, а не зверя, не данность, а проблема. И в нашем времени уже такая проблема которую ликвидировали. Эта ликвидация вошла в так называемый " пакет услуг" по ликвидации бытия. Или перефразируя речь товарища Сталина: нет бытия - нет и множества истинных проблем. Они как-то будто вообще не имеют места быть, раз нет бытия.
Невозможная конечность человека - только одна из таких недостач, в принципе можно перечислять и дальше: нет уединенности, есть в лучшем случае одиночество, нет и мира, есть лишь функционирующие системы цивилизации.
Итак, наша проблема такова: снаружи мы определены технологичной мёртвой вещью, по подобию которой строим свои отношения, а внутри мы - дурно бесконечные рыбки, плавающие в своей нераскрытой человеческой природе, в своих слепых, нереализованных человеческих возможностях.