я сражался с зимой и с собой, и с войной, с безналичием снега
и льда. с моря близостью, с расстоянием, если точно, в четыре
тысячи плюс четыреста километров. три шоссе, пробки. ветер
шквальный с нагорий, и снова война. плюс пустыня, плюс те
же, не те же слова. и дыхания следы на стекле, если спится,
обоим, на редкость, столь крепко
ты сражалась с зимою, теряясь в прямых, уводящих на дно,
где по мокрым, а разве бывают сухие, камням кто-то двигал
минуты. тебе задавали вопросы, он веселый, когда завывают
сирены, сомнения прочь, ну, а как, отвечала, опутавшим щу-
пальцам осминожьим, в самом деле и снова вставали меж на-
ми, шатаясь, уставшие, те же, не те же, слова
мы сражались с собою, касаясь друг друга. пусть так, на лету.
повезло. связь не рвалась и крепла. и крепли обстрелы. то
ли дело, когда тишина. то ли дело. а у черных экранов сидела
в беснежьи, причина сражений, зима. тело голой царицы.
очень похожа на нас. ее явный обман, что февраль ожидается
крайним. мы сражаемся. вспомни, в сказках знакомый кудес-
ник, учил составлять заклинанья. потому у нас планы. и в них,
високосных, пусть позже на день, но случится весна.
Тель-Авив
19.01.24