Сердце-хрусталь, что тебя оборонит,
Если невидимы и немы камнепады,
И золотой праздничной ворожбе
В исполнении каменоломных стихий
Ты предпочтешь гаданье на ржавых кнатах?
Крошечный остров под созвездием души,
Тощий дретноут на крыльях, какие у феи,
И на корме его женщина: мшелый щит,
И неровны жемчуга на древесной шее,
И неповторима мелодия их,
Бой-обелиск, взгляд-тире-василиск.
Сердцу хрусталь, а под ноги мягкий ветер,
Йодистый залп, чуть щекочущий голени.
Будто так сложно понять, что под латами этими
Я в совершенстве голая.
Ищут мои паруса из разных частей
Штор из разных домов и их параллелей
Остров такой же летучий. И берег ей,
Женщине этой, вырезанной в корме,
Нужен лишь для того, чтобы верить в берег
И возвращаться каждую тысячу лет,
С каждым разом от облачных вод чернея,
Изумруднея во поднебесном мхе.
Так, как она, близко, никто салюты
В жизни не видел, не брал салютовый камень
Легкой рукой, и в темные вечера
Она приносит по крошкам таких в каюты:
Их разноцветное пламя.
Сердце становится маленьким, будто роса,
Еле-еле прозрачная точечка влаги,
Значимая пружина от колеса
Самой счастливой Сансары.
Сердце-хрусталь, где у тебя болит?
Что же ты ноешь всё, не сказав подсказки.
Нарисуй себе крестик, чтоб мой гамбит
Просто так не терял салютные краски
Из ее океаном забытых рук,
Рук, забытых океанами ласки.
Если невидимы и немы камнепады,
Значит их нет. Бери точный курс на берег:
Помни, что в этом совсем бесконечном небе
Путь есть такой, что тих, незамшел и гладок.
И само рассуди, разве звенит
То, что изначально могло быть ржаво?
Разве можно так при большой Луне,
Разве можно так неправильно плавать?