Мы, тихо жаждем постоянства
О громкости не говорим,
Хотя гремим, что мы, то царство,
Где, правда, праведность и мир.
Давно демограф, негодует,
Редеет в стенах детский смех.
Ручонка детская рисует,
Солдат тризуба, - руки вверх.
Опять, как в годы нападенья,
Фронты сомкнул саксонский враг,
Хотя и у него сомненье, -
Сто раз пытался и ни как.
Потомки орд давно в пустыне,
Немецкий гений поутих,
Французы спрятали гордыню
И где, австрийский, Меттерних*?
Без пузыря не разобраться,
Везде теперь глубинный чёрт,
Риторим вновь, - китайцы братья,
А вот, хохлы, наоборот.
Царь, Александр, рек когда – то:
«Надёжней поискать друзей,
Союз наш, с армией богатый
И с флотом, - дерзостью морей».
Зачем нам вновь судьба такая, -
Уходят парни воевать,
Господь, ну, чья же воля злая,
Пытает нас опять, опять?
Какой же грех теперь вменяешь,
Что мы, не можем искупить;
Ты, кровью нашей поливая,
Степь на Дону не смог простить.
За то, что мы, родство забыли,
И бросились в офшорный рай,
К плакучим ивам поостыли,
«Махнув» на пепси, - каравай.
Патетика, - ты, злая штука,
Героика, - не каждый раз,
Башмак, Хрущёв и слово «укать»**,
ООН, трибуна, парафраз.
Сбавь эволюция забрала,
Свой бешеный мортальный бег,
Плывут двухсотые кораллы,
На наш родной российский брег.
Молчим и жаждем постоянства,
Рассыпать свой родимый ген,
В берёзовом, ольховом царстве,
В Смоленске средь холмов и стен.
Мы, в памятные дни не дрогнем,
У Новодевичьих могил,
И у Донской иконы вонмем,
Как угасал ордынский пыл.
Сто лет не знать бы и не ведать,
Кто новый их капитулянт, -
Херр-гимнастическая бездарь
Или брюссельский провиант?
Мы, отвоюем постоянство,
Свою без принуждённых битв,
В благовествующем пространстве,
Неугасающую нить,
Нить, жизни, Промыслом творимой,
Хранимой Матерью Его,
Укрывшей Сергиевой схимой
Границы русских берегов.
*Великий министр иностранных дел Австрии, руководил переустройством Европы в начале
19 века.
** Знаменитая речь Хрущёва , где он предложил надеть на канцлера Аденауэра смирительную рубашку и сказал: «Если будете нам укать, то мы вам так ухнем…»