Двое глядят в большое окно не своего жилища
на высоте гнезда орла арендованного пентхауса,
нависающего всей своей массой над хаосом
ледащего пепелища.
Большая часть их пути оставлена за плечами,
есть какое-то время на двусмысленное молчание,
поскольку, истерзаны темы, замызганы, и зане,
нынешними врачами
неизлечимо недержание памяти. И она, и он
смотрят на самовоспламеняемое пёстрое полотно
Гоморры, Содома ли; разостланное рядно;
заплёванный пантеон;
и на множество скрепленных вместе келий,
в коих воспроизводство тех-же тленных материй
зиждется непрестанно. Ответь, где критерий
искать ему или ей,
дабы судить людей? "Не суди..." Слава Богу! -
думать есть над чем ещё. И всё же, очень чудно! -
как их нейроны лепят следы в нечто одно,
словно по кругу
или спирали. Где-то у самых ног Сихотэ-Алиня,
недолгое время спустя, но к горячему - перед чаем -
ей подадут заливного под хреном именно им
выуженного линя.
Хватало единых суток на разорение Ленинграда:
тогда, как ему доставалась одна оборотная сторона,
ей - лицевая узорной решетки уральского чугуна
Летнего сада.
Странно, вечером он займёт то же самое место
с видом на Толстую Маргариту, где утром сидела она,
кофе ему принесут в той же чашке с щербинкой дна.
(Место зачистили эсты).
Все эти дни возводили фундамент, стены, и крыши
они монотонно тем семерым, что по долгим лавкам,
не допуская, что все стези разнесены по главкам
летописателем свыше.
Взболтнёт звонок таксиста такое тягучее мумиё.
Конечно, сейчас он проводит её - если дадут погоду -
до трапа на рейс в Кавказские Минеральные Воды
и тут же возьмёт
билет себе - в Нижневартовск.
20.01.2024г.