«если нет меня, то и тебя тоже не будет» — шкрябаю я трясущейся рукой на старенькой бумажке. на секунду застыв и засмотревшись в одну точку, в мгновение, со всей силы отпускаю кончик ручки в конец предложения, ставя жирную точку, омывая ее горючей слезой. тяжело, конечно, писать откровенные прощальные письма. куда легче, когда тебя вышвыривают, потому что тогда не приходится выплевывать из себя чувство вины и жалости.
эта любовная вереница а-ля «авось пронесет» — и все не проносит, почему-то, чувствами придавливает так, словно конница по мне проехалась, пока я, ничего не подозревая, лежу себе на песочке и грею свои и без того уже обугленные солнцем плечи.
хожу из одного угла комнаты в другой, слушаю аудио-стих Белинды Наизусть — парцеляция и нахожу в нем себя. все ещё не решаюсь уйти, потому что тогда придется тавро выжигать себе на сердце печать со словами «не люблю, но...» — желательно, конечно, без «но». и желательно, конечно, иметь стойкость духа.
«не умею прощаться по-нормальному, но я обязательно научусь. Лиза, прости. точку не чернилами ставлю, а слезами своими. прощай» — безмолвно отворилась дверь и в парадной послышались хмурые шаги, растворявшие собой спертый табачный дым и любовный флер