Днем, между текущих дел, изредка наблюдал за соседской девушкой, она недавно окончила среднюю школу, готовилась к поступлению в вуз, и уже по взрослому дружила с местным парнем. Видно, что они счастливы, потому что молоды, красивы, и вся жизнь у них впереди.
Незабвенная Е. Н. Иванова наша школьная уборщица любила мне рассказывать о своей жизни, потому что я всегда с интересом ее слушал, в своей книге "Власть просторов» есть у меня небольшой рассказ о ней, где она, рассуждая на тему счастья, однажды сказала.
- Ну, вот был этот самый 37 год, страсти мордасти, а мы тогда были счастливы.
Я рассказал об этой ее фразе учителю литературы и русского языка О. Ю. Меньшиковой.
- Ну, правильно, если ей в 1937 было 16 или 17 лет, как тут не быть счастливой?
Я рос и воспитывался в многодетной семье, голодновато жили, но был счастлив, потому что летом, исполнив свою ежедневную обязанность накосить с братьями и привезти из лугов две тачки свежей травы, можно было до вечера закатиться на пляж, а на другой день, чуть заалеет рассвет шагать с удочкой в Сосновый затон. Ловил там на зорьке красноперку, плотву, уклейку, а потом нес домой улов, рассуждая.
-Вот родителям помогу!
А по сути, помогал самому себе и братьям добыть что-то на обед. Мама жарила эту рыбу на загнетке, или на керогазе. Добавляла пару яиц. Объедение!
Однажды пошли с братьями на торфяные карьеры с бреднем. Весной, во время паводка, их иногда заливают воды Цны, поэтому в них всегда держится рыба: карась окунь, щука. Накануне мы пришли туда с удочками, и в тупиковом карьере поймали крупного окуня. Протащили здесь три раза свой невод. Поймали не меньше ведра красных карасей.
Рыбу положили в мотню бредня. Сумку для рыбы не взяли, не очень надеясь на удачу. Возвращаясь, домой, шли мимо поселка Смычки, местные женщины увидели нас
издали, и сразу догадались, что идем с уловом, побежали к нам на перехват. Подошли, одна из них уже с безменом в руках. Перевела дух от быстрой ходьбы, спросила:
-По чём продадите?
- По 50 копеек за килограмм, - ответил я, как самый старший из братьев. Продали женщинам тогда несколько килограммов. Брали женщины понемногу. Холодильников тогда еще ни у кого не было. Очень довольные мы были тогда. Принесли в свой дом свежей рыбы и денег на хлеб.
Вечером уехал собирать грибы в хвойнике, что растёт на северном краю Белого болота. Рядом с сосновыми посадками тянулась противопожарная колея, на её дне хорошо отпечатались копыта лесного зверя. Я легко перекинул себя через эту канаву и пошёл по еле внятной тропе в глубину чащи.
С обеих сторон меня окружила высокая трава, была она мне по грудь, а когда пересёк чащу, оглянулся на запад, там уже заходило пунцовое солнце. Заканчивался ещё один день золотой осени, он оставил в душе доброе чувство, потому что стал еще одним отрезком бабьего лета, и добавил мне желания жить дальше, чтоб продолжать ездить на рыбалку охоту, встречать гостей, и самому наведывать их.
Вечером с полторашкой пива и пакетом чипсов пришли два моих давних товарища - Вася Минич и Валера Ершов. Вася стал рассказывать, как они еще ранним утром охотились на озере Клинчик и добыли там по две северных утки. Валера, молча, выслушал рассказ приятеля, и, сменив тему разговора, высказал свои житейские обиды на жену и на сына.
Жена, по его мнению, слишком придирчива к нему, а сын не проявляет должной благодарности
-Помог ему купить турецкое ружье за 60 тысяч рублей, рассказывал он,- да ещё и моторку пятнадцатисильную за 70 тысяч, приучил его к охоте, но что - то все равно стоит между нами, даже не звонит.
Рассказчик не требовал сочувствия к себе, просто озвучил те мысли, что беспокоили его.
А я, в свою очередь, рассказал, что днем вынул из рассола и вывесил вялиться два ведра карася.
На авторском фото: за поворотом село Южное Дубровное, Тюменская обл.