Когда вернёшься живым с войны,
поймёшь, что днюха — не штампик с датой.
В атаке сроки уточнены
мобильной группе, огнём прижатой.
Жетон, как право назвать своим
того, с кем вместе вперёд толкнулся.
Хрипящий рот станет вдруг немым.
Последний день по земле догулян.
Боялся глупо принять я смерть.
Всегда ложился, коль прилетало.
Вторым рожденьем назвал теперь
тупую боль, что пришла устало.
Неровен час — мне приснится бой,
друзей ушедших родные лица.
Беда незримо войдёт домой,
воздав безмолвно судьбе сторицей.
Признаю, все мы остались там:
в посадках и на руинах зданий —
душой, кричащею «Аз воздам».
Сверяя пульс с ритмом сердца рваным.
Дело не в проценте тех, кто вернулся домой. Ведь домой не вернулся никто. Каждый из нас частично умер в тех посадках или руинах. Никто не вернулся оттуда полностью.
Дневник штурмовика.