Часть первая
Доктор у нас светило, непререкаемый авторитет и жизнью ему обязаны не менее трети населения Бункера. Буквально. Он роды принимал с помощниками.
Пациентами у него побывал почти каждый. Оборудование медицинское на базе в ограниченном количестве и, поэтому, после открытия дверей, наличие двухэтажного медпункта на территории Завода значительно облегчило жизнь.
Ньюансы специфики заведения проявлялись не с вешалки, но с регистратуры, где дама с белым наштукатуренным лицом, красным губами и не менее красными, длинными ногтями-когтями, встречала страждущих работников. Выражение было царское, общение пренебрежительное - что с них, с дебилов взять, три класса образования. Была бы она из Бункера, ей бы быстро объяснили всю ошибочность такого поведения. Но эта местная причуда. А жаль.
- Вы не записывались.
- Записывался по телефону.
- Вы не закреплены за этим участком.
- Закреплён, уже несколько раз.
- Вашей карточки нет.
- Есть и минимум в пяти экземплярах.
Процесс поиска длился и длился, прерываемый звонками по телефону.
В толпе зрел бунт и гневные возгласы начинали заглушать телефонное щебетание медсестры с кем-то там. Наконец, заводилась новая карточка и пациент нёсся к точке встречи. Но в начале пути был подстрелен зоркой Пропускающей: "Где бахилы и маска?" Больной, буксуя на мокрой плитке, разворачивался и бежал до коробки бахил, натягивая пожеванную временем маску. Со второй попытки прорывался в коридор под осуждающим взглядом Пропускающей.
В кабинете пациента встречал другой экзекутор - терапевт.
- А почему вы опоздали? У нас всё по времени.
- Так я ж в регистратуре...
- Надо раньше приходить в регистратуру, за пятнадцать минут.
И все объяснения, что ты пришёл за сорок пять минут и потратил их все, пролетали мимо ушей главенствующей особы. Та уткнулась в монитор, включила свой опросник - вес, рост, давление, температура, возраст, на что жалуетесь. Не отвлекаясь, печатала и там же сделала заключение, выдала бумагу, с моих слов записан верно, подпись. Накалякала пачку направлений: "До свидания!" Хмуря чело, с пачкой анализов вышел в коридор.
- А если я вру. С моих слов записано, да уж...
Что у нас тут интересного?
Во-первых, блуждающие кабинеты. Здесь не действует правило - один, два, три. Цифры разбросаны то ли по фэн-шуй, то ли в порядке подвоза табличек. Как-то, сидя в очереди, наблюдал как кабинет двести тринадцать потерял букву б. Та упала и исчезла, не достигнув пола.
В двести тринадцатом б медицинские процедуры (магниты, электрофорез и т. д.), а в двести тринадцатом гинеколог, а в очереди из пяти мужиков, как назло, ни одной женщины.
Следующие полчаса были посвящены поиску буквы злыми дядьками по обоим этажам здания.
Во-вторых, зубной кабинет. Страшная сила. Страшно и так, но когда ты садишся в кресло, выключается свет, тебя стягивают защитными ремнями и в темноте кто-то жужит и ковыряется в зубах. Ходили туда в крайнем случае, потому как лечение помогало далеко не всегда, местный наркоз не действовал. Все посещали сие заведение исключительно пьяными. Часть людей под анестезией добирались до кабинета с третьей попытки. Медпункт писал докладные на пьяных людей в Совет. Там эти бумаги и утилизировали.
Был у нас свой зуботехник, но оборудования зубного не было. То, что приспособил Кулибин из дрели, переходников и свёрл - отдельная история. Пломбы из цемента чего только стоили. Не доехала до катастрофы машина с нужным оборудованием в убежище. Вместе с врачами не доехала.
В-третьих, рентген кабинет. Оборудование иногда сбоило и выдавала дозу Чернобыля. После ряда экспериментов выявили закономерность, аппарат перенесли в подвал, где после обеззараживания продолжили работу, обвесив датчиками и анализаторами. Риск свели к минимуму, но и желающих тоже убавилось здорово. А уж после рентгена пили, как в день новорождения. Офицальный выходной давался.
Самым действенным врачом здесь был офтальмолог. Зрячих у нас сто процентов. Больно. Зафиксированному пациенту казалось, что в висок втыкают отвёртку и проворачивают из стороны в сторону - резкость настраивают. Следов сия процедура не оставляла, а боль один раз можно и потерпеть.
В-пятых: ухо, горло, нос - свой прикол. При тестировании слуха у проверяемого голос начинал жить отдельно от рта.
Говоришь: "Четыре" - а звук идёт, допустим, из угла. Тут главное дождаться, когда голос к губам вернётся, и молча выскочить в коридор. А то есть тут некоторые долбо... Люди не далекого ума. У одного голос сверху раздается. У другого в результате экспериментов и нескольких походов к ЛОРу - стерео. Говоришь с ним, глядя в лицо, а по ощущениям, как будто двое с двух сторон в уши орут.
Часть вторая.
Есть здесь ещё один секрет. Только между нами, хорошо?
Как-то находясь на подвальном этаже, списывая вышедший из строя холодильник и кой какой нержавеющий инструмент, уставший Ром облокотился на стену и выпал в темноту. Три секунды паники и Ром влетел обратно в захлопнувшуюся фальш-панель. Странности на этом не закончились - звук проникал словно сквозь толщу воды. Тело окружала светящаяся дымка. Оборудования не было.
- Сперли сволочи!
Ром выскочил в коридор, но вора не обнаружил. Тогда он поднялся на первый этаж. Люди ходили по своим делам. Ром, не успевший отскочить в сторону, был пройден спешившей медсестрой.
- Так я что, помер?
Настроение упало ниже плинтуса.
- Где тут вход в чистилище, рай, ад или что там?
Проходы не открывались, но спустя некоторое время появился он сам, бодро вышагивающий в сторону спуска на подвальный уровень.
- Что за...
"Хрень" - выдавил он, соединяясь душой с телом. В голове бродили мысли, что нужно побыстрее списать холодильник...
А дальше пошли эксперименты. Каждая секунда в темном месте отматывала время на десять минут назад. Можно было болтаться неведимкой всё это время, разгуливая по территории Завода, а можно было войти в свое тело и что-нибудь изменить. Так Ром спас одинадцать человек. Кого-то во время оттолкнул из под упавшей балки. В другой раз отключил рубильник со светом, и Сидоров не получил смертельное излучение в рентгеновском кабинете. Третьему не дал утонуть в цехе. В общем занимался суперменскими делами.
В процессе узнал грустную новость - не всё и не всегда можно изменить. Кем-то прописанная история в некоторых поворотных моментах оставалась неизменной. Как говориться - рожденному умереть в огне, не утонуть. Так он потерял Катю.
Некоторое время размышлял о смысле жизни, но свалившаяся смертельная опасность для всех жителей Бункера вернула в реальность. Собрался и по расширяющемуся кольцу времени стал искать решение.