Когда не давала уснуть беспокойная совесть,
Здоровье его начинало упорно шалить,
Он просто садился в идущий на край земли поезд
И ехал, смотря из окна на высокие горы вдали.
Когда обсуждали все в мире горящую новость,
Пропали когда самолёты и все корабли -
Он просто сказал, что пора переписывать повесть
И ухо свое приложил к почерневшему брюху земли
И падали, будто подкошены, сосны и ёлки
И пепел вулканов покрыл ледяные виски,
А травы стелились обрывками тлевшего шелка
И красные воды все реки, как жилы, несли.
Стонало железобетоном плененное тело -
Ведь хищники ныне явили всю силу и власть.
Взрывалось, клубилось, ломалось, трещало, горело,
Потоками грязными в темное небо плюясь.
И Странник садился и снова писал эту повесть.
Но книгу, как прежде, из смертных никто не читал
И снова колеса крутились и двигался поезд
На самый последний, единственный в мире вокзал.