1.
совесть к себе ставшая яблоней
вытесняется иным или угасает:
посетитель парка яблоко срывает,
чтобы ветвь не гнулась
длинной палкой с сачком-окончанием,
заправляет рослое в карман.
атмосфера гудит,
почва грядёт,
луна наблюдает,
пошёл...
2.
розовые розы в золотом узоре
послания во взоре слов
стекла серванта
в янтарных гранях адаманта
фарфор сервизный отражается
на несколько персон,
и явь собой укрыла сон.
3. локоть великана Алёши
передо мной сидел любимый бард
я просил его спеть несколько песен
на диване, случайно тронул гитару,
и она опрокинулась вниз
перед ней на коленях
разваленная на детали
какая-то стекольная, невозвратная
тщетно пытался заново собрать, вылепить
приносил извинения барду
непрошеные слёзы увлажняли глаза
ведь я хотел чтоб он мне спел!
и то, что он умер 15 лет назад
не интересовало, было несущественным,
а остальное возможным.
4.
кувшин оказался без дна
на подоконнике скопилась пыль
наполовину полное, пустое
любое.
всё для того чтобы забыть
смахнуть рукой
а сверху глянешь:
круглое дно
в мириадах неограниченных
5.
когда-нибудь мы устроим с тобою бал
и это будет не бунинский сеновал
а дворцовая площадь Петербурга!
потом я принесу завтрак тебе в постель
как мне рекомендует фантик love is
и мы будем смотреть на чёрно-белое небо
по которому будет плыть разноцветное облако,
одной своей пёстростью нарушая цельность картины.
за это мы будем бросать в него огненные стрелы,
но от этого оно не будет исчезать,
а будет развеиваться на кусочки,
застилающие собой целое небо.
и со временем мы привыкнем к этому,
привыкнем и к такому.
6.
телевизионная рама оконная
показывает звенья цепи, звуки:
трио ворон кричит
орнитолог знает о чём
автомобиль пробуксовывает
вся энергия идёт куда-то вглубь,
не вперёд
мерцающий отпечаток спешит за очередным откровением
и мимо него проплывают:
затвердевшие монолиты слов
сталь почерка
невероятные рифмы, ходы
трамваи, колледжи, взрослые дети
и пустые страницы заместо памяти.
7. песенка огоньков
каховка-уловка
разноэтажность светских-советских
спуск-поворот
новое-старое
поворот-променад
гуляю и только
с тобой бесконечно
теченьем, свеченьем
огней, вечеров
8.
схлопывание амплитуды -
вот тебе этот край, вот тебе тот
и в междукрайности где-то
шатается февральский кот
он бессмертен
до истечения
солнечных лучей ко дню премьеры,
где память обо всём лежит
на покрывале эры.
9.
ледяным клеем залатаны трещины
в мир бессвязный, раскрошенный
чтоб вновь застывший, затвердевший
кубиками родникового льда
ресницами полнолуния согревающего
незабываемым объятием пламенем наполненного
сверканием неподвластной, искристой молнии
в пучине тёмного моря волны и
очертания
неуловимого,
всегда ускользающего.
10.
с вступлением песни still loving you
произошло моментальное просыпание,
хуже самого жуткого кошмара -
слезоточивая ностальгия.
между памятью и мечтами
уверенный выбор в пользу последнего
февральского листопада в канун всех святых.
11. зарайск
в зарайске многие кошки бодрые
мальвы высокие и красивые
молодые девушки разбираются
в причинах и следствиях перестройки,
делая селфи на фоне булочной
где-нибудь в 86-ом.
тогда Карпов и Каспаров играли реванш,
Дева записывала somewhere in time,
а я рождался.
12.
февраль
лингвистический танец с жизнью
в стране по имени Беляево
вполне практическая и приземлённая
недостаточность денег
подтяжки полные советов
расформированных для дальнейшего
благоустройства.
янв.-фев. 24