Мороз - капель, мороз - капель -
Февраль, как лодочку, качает.
Соседи ёлку убирают –
Иголки следом, канитель.
Житьё в тиши и глухомани,
В знакомстве с парочкой химер,
Приятнее в самообмане
Среди с оленями шпалер.
В межбрёвенной с пропиткой пакле
Приют анабиозных мух
Они, массовкою в спектакле,
Оваций ждут и оплеух.
Зеркальный чайник - осветитель
Пускает чаек по стене,
Освистывать большой любитель,
с пришкваром на копчёном дне,
Бывает он горяч и резок
Всегда в присутствии гостей,
В тени зелёных зановесок
И полных вазочек сластей
Так в правоте всегда уверен,
Как будто знает наперёд,
Что снимут городского мэра,
И чайник выберет народ.
К нему, конечно, есть влеченье
У стариков и детворы,
Но час большого назначения
Отложен снова до поры.
И одеяло, так некстати,
(Ему политика в облом)
Раскрыло прелести кровати
Маняще стёганым углом,
Вело пикантные беседы,
Переходя на громкий шёпот,
С турецким натуральным пледом:
Тот, не будь полным остолопом,
Всё крупным почерком и редким
Записывал в пустые клетки
И ждал, что явится издатель,
(Контракт, авансы, гонорар)
И купит "Прелести кровати".
Но, чёрт! Литературный дар,–
Словечек, оборотов метких
Не завелось в турецких клетках.
И О, хайван!* нахальный кот –
Как небо и хозяйка терпит?! –
Его отчаянно дерёт,
весь день валяется и треплет.
И время медленно идёт,
когда в ветвях порывы воют,
Объято призрачным покоем,
Счёт переменам не ведёт.
Часы стоят на стенке рейкой.
Прошёл негласно день сурком.
Всё ждут замены батарейки
И стука дальней электрички,
Что уезжает безвозвратно,
Но захолустно, безразлично,
И только лишь одно понятно,
Как к полу бутерброд влеком,
Что так же мимо и привычно
Пройдёт ещё какой-то год.
* турецкое ругательство, буквально - скотина.