Устало стонет тишина
небесной сутолокой птичьей,
снегов бескрайних белизна
ей вторит, празднуя величье.
А я помешиваю чай —
чаинки чайками кружатся,
и я надеюсь этот мир —
он не желает разрушаться.
И я его спрошу, окно
своё раскрыв на зиму настежь,:
“Скажи мне, белое пальто,
ты греешь счастье?”