Второе стихотворение из сборника "Гимны болот" (Hymns of the marshes).
Плыви, плыви же, туча, краса,
О, с моря, кузина, сюда приди,
Спокойноглазая, с тёмными бровями,
Отделись от толпы, что вдали выглядывает,
Приди о болоте со мной поразмышлять.
Вон на горизонте струится низкий дым
Вон строгий парус, что веет не для тебя,
Не для меня; то удар небес был,
На глубине, где тонет, задыхается коммерция,
Где не предвидится ни риска, ни дна.
Хотел б я, чтоб дождя закрылся офис
По твоей воле, иль сомкни мои глаза от слёз
Частично плач из-за торговцев,
Частично от того, что предприятия в вопросе
Надеждами и страхами равны между собой.
— Облако, смотри, глядит опущенный твой лик
На безликое болото, безучастно, ты
Затеваешь тёмные дела;
Сущность чудится переплетением забот;
На твоем челе морщины подобны поздним ранам.
(Что ж ты остановиться можешь, уставиться, стать мрачным
Видимая совесть: в том ты виновата),
Преступное облако, за те посягательства
Редкие, на Право, Молитву, Милосердие
Поджоги, убийства, кражи – пятнА безымянного.
(Пусть жизни строй твоей становится таким же тёмным
Как ты, но не в затмении душа твоя).
Облако холодное, но вот вчера
Ты поразила молнией беспечного ребёнка,
А после – и священника с молитвой на устах
Для своих врагов, затем – для светлой
Леди, ей достаточно лишь дверь открыть
В грозовую ночь.
Нищего впустить, – чуднАя злость, —
И вот дождь хмурый отказался лить
Покуда факел твой не сжёг амбар.
Где нА год был рассчитан весь запас,
В чём выгоду извлёк
Всяк вдовий сын, с ветрами вновь настиг потоп –
Река их маленькое стадо унесла.
Какие добрые дела вершатся высоко
Когда твоё пламя могло б разгораться
Ребенка ты убил, зачем
Расправился б ты с Бедствием,
Что сеет Боль, Сомнения из силы адской?
Вонзил бы ты клинки свои
В толпу личинок-политиканов
Кто роится, чтоб поделить
Площадь всей земли, убрать
Неверных, разгромить собрание сектантов?
Чем облако живёт
Господу известно,
Облаку неведомо.
Художник чем живет
Господу известно.
Художник может ли не знать о том?
Ответ хорош! Художники вы дорогие,
Будь-то в оттенках или форм изгибах
Иль тон Евангелия будет
Все то заслуга Бога – заблужденье людям.
Всё то от правды мимо, правды мимо.
Искусство худо, лишено оно границ
Пред замыслом художник трепещет своим,
Где людям его самого нужно увидеть,
Того, кто сочинил песню или картину,
Что сотворено им – не Богом и никем-то другим.
Мой Бог велик, мог Бог всесилен,
Отдавая, он воскликнул: «Моё я – это моё».
Как бедно, странно и ошибочно
Воображать, что песню ниспослал ему Он лично.
С непокорною любовью ему я написал её!
Не так в законах туч придумано туманных:
Добро истреблять и бороться за зло.
О, не так, стоЯт как арфы
На ветру и звучат по вЕтра команде.
Художник каждый – ужаса дар! – владеет волей он.
Туча, для тебя, если ты потратишь всё.
На Юга переполненном море,
Где не нужна ты; или уползёшь
В засушенной провинции иль упадёшь.
Пока клочки земли не отдадут тебе
Растеньям почитание; растёшь иль увядаешь,
Приносишь радость иль страданья
Лети на восток иль запад, будь сотворён.
Свет, тень, снег, град, роза, трава, ветер, дождь.
Какое все это имеет значение? Нет тебя.
Приходи же ты туча, родная, отныне справедливая, кроткая
Так исполняй тебе не принадлежащую волю,
Я работаю в страшной свободе,
Но работаю так, как играет ребёнок
Что верен Отцу, Себе, Любви, одиночеству.