Легче пера касаний его дыханье.
Крапива ненужная брошенной высыхает.
Томятся крылатые братья, все ждут спасенья,
Элиза не вспоминает про них совсем.
Пугали зазря и пытками, и кострами.
Легко оказалось отречься, мол, не сестра им,
змеей заползти в шелков королевских ложе,
кормить короля и собою, и сладкой ложью,
понять злую мачеху, разом простив все козни.
По глади воды не спешат расплываться розы,
и сном теперь мнятся три алых невинных мака.
Реальность сидит на груди, продолжает квакать.