ВьюжИло в декабре, на Невском ёжило
Под ветрами колючками с Невы.
Гнала с бульваров редкого прохожего,
Замёрзшего почти до синевы.
Сидели львы печальные, продрогшие,
Наверно, вспоминали жаркий юг.
Под Новый год так хочется хорошего,
И чтоб нашёл тебя старинный друг.
Он появился сразу неоткуда,
Растерянный, но, кажется, не пьян.
Подумал даже, что случилось чудо,
Но парень в шляпе, с виду - не смутьян.
О времени спросил, про год и дату.
Не удивился, только вдруг обмяк.
И выглядел немного виноватым,
Как будто невзначай попал впросак.
Повёл его в закусочную сразу,
И для согрева водки предложил.
Для разговора пьют её заразу,
Набраться иль лишиться прежних сил.
Он стал читать Есенинские строки
И поминать смертельный красный шарф:
«Мы небу платим за любовь оброки,
И видят небеса твой лучший шаг…
Не встретились потом на чёрном небе,
Пришёл под Новый год вновь в «Англетер».
Здесь холодней, чем душам в мрачном склепе,
Но славно: кабачок не опустел…»
Внезапно он исчез за барной стойкой,
Осталась лишь салфетка на столе:
«Иду к любви», - с короткой фразой стройной,
Да след помадный губ на хрустале…
ВьюжИло в декабре, на Невском ёжило
Под ветрами колючками с Невы…
Обнявшись пара шла домой из прошлого,
И не виднелись на снегу следы…
*Je vais l’amour…франц. «Я иду к любви»…Последние слова перед смертью Айседоры Дункан, которую убил её длинный шарф, запутавшийся в ось колеса автомобиля через два года после смерти С.Есенина).