Стоял Инквизитор со свитой, смотрел.
В жаровне огонь, свои руки он грел.
Трепал ветер плащ. Митры знак на груди.
Кивнул головой: ведьм, давай! Заводи!
Прислужники тут же толпой на одну.
Босой приведут: может, чью то жену.
За нею и дочь волокут не спеша.
Шалава, - кричат и зовут палача.
Палач подошел, хворост нес на плече.
-Сюда положи, не забудь о биче.
Снял с пояса плеть , хвост расправил ее.
Народ отшатнулся: тупое, дубье.
Он встал в стороне, руки сплел на груди.
Сказал Инквизитор: народ мой, суди!
Обрушились камни на плечи ее.
Досталось и дочке: тупое, зверье.
Вскричал Инквизитор . С тощих плеч скинул плащ.
И голос его- то шипящ, то звенящ.
- Художницы это! Худая молва!
О них ходит всюду! Молчала толпа.
Берут кисти, краски. Рисуют портрет.
И все! Нет души! Заберет Бамофет!
Нам Митра велел рисовать лишь его!
Людей рисовать - это мерзко, грешно!
-Палач, зажигай ты скорее огонь!
Сожги – краски, кисти. Картины не тронь.
Их будешь бичом разрывать на куски.
Свободу душе, колдовству вопреки!
Зажег он огонь, запалил от свечи.
Сгорали их вещи, дрова как в печи.
Картину он взял. Посмотрел что на ней.
Себя он узнал: бей бичом, бей скорей!
P.S. Поэтесс и танцовщиц тоже ждет суд.
см. про танцовщиц http://stihi.ru/2024/02/15/5495