Ее лазурные глаза были наполнены той самой негой взоров,
Такие нежно-чистые от всяческих позоров.
Она любила сонный утренних птиц говор,
И была непостижимой музой в очерках заморов.
Она предстала предо мной вначале на картине.
Затем сошла с нее в мирские были,
Освещая путь прекрасной Мнемозине
На поприще бытья.
О, Аполлон! Зачем послал ее в низины?
Да, верно в назидание картинам,
Что не смогли сойти с холста.