Отбросил перо и амбарную книгу,
И мысли меня унесли в Тонкий мир,
Стремился давно я к чудесному мигу,
Чтоб лично узреть легендарный эфир.
Ничто не мешает, погода прекрасна,
Погасли огни на Земле подо мной,
И стал понимать я, как будет опасно
Проникнуть так в мир совершенно иной.
Отсюда видна голубая планета,
На ней — океан и большой материк,
И много на нём неприродного света,
Да, это же — Штаты, столетний гнойник!
«Какое грядущее этой державы?
Чем может закончить свой век гегемон?\
Давно там царят древнеримские нравы,
Как будто там правит жестокий Нерон…»
Такие вопросы возникли в тревоге,
Душа встрепенулась, как птица в силке:
«Ужели допустят великие Боги,
Чтоб мир наш повис на худом волоске?
Погибнет за час то, что создано нами,
Окажемся мы под смертельным дождём?
Да лучше бы смыло весь Запад волнами,
А мы то куда от ударов уйдём?»
И сущность моя взволновалась сильнее,
Когда я услышал вдруг голос чужой:
«Зачем ты несешь в Тонкий мир ахинею?
Земля будет вечно для всех госпожой!
Планета умеет держать оборону,
Утопит токсичный для нас континент
И сбросит с врагов золотую корону,
Так будет исчерпан земной инцидент!»
«Но кто же мне молвил всю речь бессловесно,
Ведь в теле на Бренной остался мой слух…»
И вновь прозвучало: «Поведаю честно,
Что видит и слышит отлично твой дух!
Я — главный посланник из Тонкого мира,
И пламень могу обратить в красный лёд,
Я вмиг долетаю до звёзд Альтаира,
Известна мне жизнь на Земле наперёд!
Беседе с тобой прекращаю на этом,
Вернись без боязни в свои телеса,
И будь на Земле незаметным поэтом,
Который способен узрить чудеса!»
Душа устремилась к застывшему телу,
Встряхнула его, прилетев с высоты,
Я вновь возвратился к обычному делу,
На стол положив карандаш и листы.