Уж в кибитках давно по ковыльной степи
С песней за горизонт табор не колесит.
И цыганская боль сквозь туман не плывёт.
Растворяется в каменных джунглях народ.
Непривычна теперь луговая постель,
Привокзальные скверы - цыганская степь.
Только шёпот в ушах - ветер прошелестел…
Он, как прежде, не может мечтать в тесноте.
И как будто услышала крови призыв,
Опечалив глаза, чуть ресницы прикрыв,
Прядь откинув со лба и не каясь в грехах,
Вдруг запела цыганка - гитара в руках…
И заплакал закат, и тоскует рассвет.
Я под чарами песен сдаю свой билет…
Почему, отчего стало сердцу больней?
Ой-ё-ё-ё-ё-ёй! Ой-нэ-нэ-нэ-нэ-нэй!