Льва Николаевича Толстого не уважать может только грубый невежда. Конечно, на вкус и цвет товарищей нет, но я всегда с удовольствием читал творения этого колосса не только нашей, но и мировой литературы. Не все. "Войну и мир" не очень люблю, да и сам автор был не в восторге от этой громадины. "Анна Каренина", "Казаки", "Воскресенье" – вот это шедевры! А сколько рассказов! И сколько мудрой публицистики! Но вот один рассказик... Он у меня вызывает мало сказать – недоумение. Даже не знаю, что и сказать. Толстой на военной службе был артиллеристом, и понять, как он выдал такую вопиющую небылицу как раз на тему своей военной профессии, лично я не в силах. Не умудрил Господь, сказал бы, если бы веровал... Речь об его рассказе для детей "Акула". Действие происходит примерно в 60-е годы позапрошлого века, на исходе эпохи парусов и гладкоствольной дульнозарядной артиллерии. Русский военный корабль стоит на якоре у берегов Африки. Жара, и команда просит у командира позволить купание, и разрешение получает. Но здешние воды кишат акулами, и моряки устраивают купальню, спустив в воду парус и отгородившись им от возможного нападения этих хищниц. Но на корабле присутствуют двое детей – сыновей офицеров. И они, нарушив запрет, пускаются вплавь наперегонки, покинув импровизированную купальню. И к ним приближается хищная рыбина. Матросы спускают шлюпку и изо всех сил гребут к ребятам, но в состязании со стремительной рыбой у них нет шансов. И тогда отец одного из мальчиков, артиллерист, бросается к пушке, наводит её и метким выстрелом поражает акулу, спасает детей... Стоп, ребята! Это писал отставной офицер-артиллерист. Если бы писал человек, ни разу в жизни не видевший тогдашних орудий, ещё можно понять. Но Лев Николаевич с чего такого, – да простит меня его великая тень, – нагородил? Он-то никак не мог не знать, что всё им написанное там – полный вздор. Но эту тайну он унёс в лучший мир, увы! Итак, акула приближается к мальчикам. Матросы спускают шлюпку, спеша на помощь. Давайте реально взглянем на вещи. На спуск шлюпки уходят отнюдь не секунды. А надо ещё занять в ней места, лечь на нужный курс... Рыбина, сытно пообедав, скрывается в родной стихии, насмешливо махнув на прощание хвостом неистово гребущим морякам. Теперь о пушке. Артиллерист наводит её ОДИН и метко стреляет.
Гммм... У корабля, мирно стоящего на якоре в мирном походе, пушки что , заряжены?
И боезапас находится не в артиллерийских погребах, а лежит у орудий, как в бою? Напомним, что никаких механизмов подачи снарядов и зарядов на парусниках не было, и перед боем боеприпасы заранее поднимали на палубу к орудиям. Но не в мирной обстановке. Боже упаси! Шторм, дожди, всё намокнет и станет непригодным для стрельбы. Да и опасно держать постоянно порох на палубе, мало ли что. И стволы не зачехлены? Не по уставу, граждане, и не допустил бы командир такого разгильдяйства! Ничего в ствол не должно попасть, чему не положено. Бережёного Бог бережёт. А на заряжание тогдашних пушек уходила самое малое минута при достаточно подготовленной, тренированной прислуге – порох заложить, пыж, ядро или картечь, второй пыж. Вставить пальник и поджечь... Ребята, а фитиль что, уже зажжён был?! Ну, вы даёте, Лев Николаевич! Теперь о наводке. Артиллерист в рассказе наводит пушку один. Он что, Илья Муромец? У тогдашних орудий не было механизма горизонтальной наводки. Двухколёсные сухопутные орудия прислуга наводила, берясь за хобот станины и поворачивая всю пушку на колёсах по команде наводчика, глядящего через примитивный прицел. Морские четырёхколёсные орудия наводили, приподняв ломами заднюю часть и так же поворачивая целиком на колёсах. Только угол возвышения наводчик выставлял один, вращая специальный винт. Дело, как видим, весьма хлопотное, и "не по плечу одному", говоря словами другого нашего великого поэта. Разумеется, о стрельбе по малым подвижным целям с такой техникой речи быть не могло. Но у Толстого отец-артиллерист проделывает всё это в одиночку. Каким образом, гадать отказываюсь наотрез. И он попал! Акула – цель небольшая, и плывёт она, атакую добычу, весьма шустро. Ну, километров тридцать в час при рывке уж точно помчится, если только я не пожадничал чересчур с оценкой. Посудите сами, много ли времени она дала бы и на подготовку шлюпки, и на подготовку пушки к выстрелу. А ведь по сюжету, когда артиллерист бросился к пушке, акула была уже в двадцати шагах от мальчиков. На преодоление которых у неё ушли бы секунды самое большее три. Это если рыба, выражаясь по спортивному, не полностью выкладывается. Может и побыстрее при желании. И над водой, как правило, возвышается только её спинной плавник, и по нему, стремительно мчащемуся, артиллерист наводил своё неуклюжее орудие?!(В одиночку!) Даже из современных, далеко-далеко более совершенных автоматических пушек такую цель поразить, думаю, не так просто. А старинным ядром мог попытаться только неадекват, тем более кучность у тогдашней артиллерии оставляла желать лучшего. Картечью? Имея немалые шансы получить вдобавок к трупу рыбы и трупы детей. Именно поэтому в морских боях старины с постоянной наводкой отдельных орудий возились минимально. Орудия заранее устанавливали на определённый прицел, и корабли били залпами, когда вражеский корабль или береговые сооружения оказывались на линии прицеливания. Наводка орудий обычно производилась при этом манёвром самого корабля или целой эскадры. Сами понимаете, что прицельная стрельба по мчащейся акуле в таких условиях – из области ненаучной фантастики. Вот так, уважаемые читатели. Что Лев Николаевич был таким невеждой в своей бывшей профессии, я верить решительно отказываюсь. Тогда зачем он это всё написал? Для детей? Ну, зачем же так их вводить в заблуждение? Просвещать, наоборот, надо бы. Может, вы поможете мне разрешить эту загадку великого писателя, уважаемые читатели? Уж очень интересно!
На иллюстрации – старинная корабельная пушка, изображённая максимально достоверно. У неё вместо винта вертикальной наводки ещё более допотопное приспособление – пододвигаемый под заднюю часть ствола клин. Винт, появившийся позднее, был удобнее, так как позволял устанавливать угол возвышения одному человеку, но ничуть не ускорял наводку. Присмотритесь внимательнее и сами судите, можно ли такое сооружение навести в одиночку и тем более попасть в малоразмерную подвижную цель, такую, как быстрая и вёрткая рыба.