Дыр бул щыл
убеш щур
скум
вы со бу
р л эз
Автор этого шедевра зауми Алексей Кручёных утверждал, что «в этом пятистишии больше русского национального, чем во всей поэзии Пушкина». Он свято верил в право поэта пользоваться «разрубленными словами, полусловами и их причудливыми хитрыми сочетаниями». В 1928 году в возрасте 42 лет Крученых увидел свои последние изданные книги - "Приемы Ленинской речи" и сборник "15 лет русского футуризма. 1912-1927 гг." На протяжении всех дальнейших сорока лет жизни поэта его имя было вычеркнуто из русской литературы и предано забвению.
Однако, ни в 1919-ом, ни весь 1920-ый, ни в 1921-ом году популярный русский поэт-авангардист Алексей Крученых (1886 – 1968) ни о чём подобном даже не догадывался! Он переезжает из меньшевистского Тифлиса в столицу Азербайджанской Демократической Республики город Баку летом 1919 года. В Тифлисе поэт оказался во время Первой мировой войны в 1916 году, переехав туда с целью уклонения от мобилизации в армию. В Грузии он продолжал заниматься литературой - вошел в местную художественно-поэтическую группу "Синдикат футуристов", участвовал в сборнике "Учитесь худоги", выпустил книгу "Нособойка" (1917), а позднее вместе с И. Терентьевым организовал объединение футуристов "41 градус".
Итак, Баку. Здесь первоначально Алексей выступает с лекциями в бакинском университете и в «Цехе поэтов», о котором я писал в статье о Сергее Городецком. Безусловно, Кручёных, как и Городецкий, не раз и не два встречался в Баку с Вячеславом Ивановым и Велимиром Хлебниковым. Что касается публикаций в бакинский период творчества Алексея Крученых, то можно признать его весьма и весьма плодотворным. Только перечень изданных автографических книг впечатляет, Крученых работает невероятно плодотворно не только в бакинском отделении РОСТа, но и выпускает многочисленные поэтические и теоретические сборники:
Замауль. Вып. 1. (Баку: 41°, 1919).
Замауль. Вып. 2. (Баку: 41°, 1919).
Замауль. Вып. 3. (Баку: 41°, 1919).
Замауль. Вып. 4. (Баку: 41°, 1919).
Цветистые торцы. (Баку: 41°, 1919).
Мир и остальное. При участии В. Хлебникова и Т. Вечорки. (Баку, 1920).
Мятеж. Книга I. При участии В. Хлебникова. (Баку: 41°, 1920).
Мятеж. Книга II. Двенадцать баллад о яде Карморане и др. (Баку: 41°, 1920).
Мятеж. Книга III. Неприличь. (Баку: 41°, 1920).
Мятеж. Книга IV. Стихи. (Баку: 41°, 1920).
Мятеж. Книга V. Богоматерная. (Баку: 41°, 1920).
Мятеж. Книга VI. Лирика. (Баку: 41°, 1920).
Мятеж. Книга VII. Чудовища. (Баку: 41°, 1920).
Мятеж. Книга VIII. Стихи. (Баку: 41°, 1920).
Мятеж. Книга IX. Козел-американец. (Баку: 41°, 1920).
Мятеж. Книга X. Стихи. (Баку: 41°, 1920).
О женской красоте. Доклад. (Баку: Изд. лит.-изд. отд. политотдела Каспфлота, 1920).
Биель. Сотр. с Хлебниковым. (Баку, 1920).
Декларация заумного языка. Листовка. (Баку, 1921).
Следует отметить, что визуальный компонент в поэтике А. Крученых мотивирован семантикой и выполняет не только декоративные, но и в значительной степени синтаксические функции. Необходимо подчеркнуть, что разбивка стихотворения на строки при отсутствии знаков препинания, полностью перенимает на себя синтаксические функции членения высказывания и тем самым форматирует восприятие художественного текста.
Так, например, одно из стихотворений в сборнике «Взорваль» (1913) графически как бы разбито, разорвано неровными пунктирными лучами, исходящими от схематизированных изображений человечков и имитирующими линию полета бомбы. Верхний луч разбивает строчку, остальные задают строкам направление изгиба. Визуальная примитивистская иллюстрация создает впечатление взрыва и тем самым мотивирует и подчеркивает название сборника — «Взорваль».
Крученых в своих синкретических художественных экспериментах интуитивно приходит к актуализации протоязыковых феноменов. В частности, решающую роль в становлении синтаксиса в принципе могли играть жестовые, а не звуковые знаки. Таким образом, графическим рисунок, которым сопровождается текст, предстает как феномен, несущий в себе не только жестовые, но и синтаксические функции.
В отличие от заумных книг Алексея Крученых раннего периода, сборники тифлисского и особенно бакинского времени создания (1917–1922 гг.) — «Качилдаз», «Фолы-фа», «Туншап», «Цоц», «Миллиорк», «Нособойка» и так далее — привлекают внимание «вторжением» графических элементов в полотно стиха. Особо хочу отметить создание Алексеем Крученых «Декларации заумного языка» именно в Баку в 1920 году!
В тот же период Алексей сходится с уроженкой Баку поэтессой Татьяной Вечоркой (в дальнейшем Толстой, 1892 – 1965), переехавшей в юношеские годы вместе с семьей в Тифлис, позже учившейся в Петербурге, где она и дебютировала как поэтесса.
В целом самым интересным и эффективным во всем кавказском периоде биографии Крученых можно назвать выпуск автографированных книг. Эта практика, начатая им в Тифлисе в 1917-ом, продолжается и здесь. Тиражируемые вручную, часто гектографическим способом, книги изготовлялись, в основном, в количестве, не превышавшем 10-ти экземпляров. И если в Тифлисе Крученых издает несколько книг типографически, то в Баку автография становится почти единственным способом тиражирования его вещей. Здесь появляется более полутора десятков этих оригинальных изданий, в некоторых из которых принимают участие и Хлебников, и Вечорка.