И камни катятся в бездну веры,
слепые лица молчат о сущном,
нирвана жжётся парами серы,
стальная крыша /а пол разрушен/
скрывает солнечный свет и прячет
седое небо в кубышки ада.
Никто не склонен пенять удаче,
но лишний случай в слоях бравады
наводит порчу на самых смелых.
Бушуют молнии – прямо в руки
цепной собачкой за чью-то веру
под гром фанфар да иные звуки
восстанешь пеплом /отнюдь не птицей/.
Мы славим Правь и горим стожаром,
летим по небу взрывной зарницей –
нам падать ниц ни к чему /ударом
не выбьешь почву из-под… крылатых!/
Проектор райских кущей дымится,
рабы лукавых мешают карты
/там звёзд всё меньше под поло вицей
и пол – дырявый/. Забытый Зигмунд
диктует сотни причин вслепую
нырять в токсичную пара дигму –
где счастье завтра тебе дарует
не знамо кто, но с заглавной буквы.
Шакалы скалятся, камни – тянут
поближе к вере в него науку
и что-то личное под экраном.
‘Кому/чему’ – доверяю, верю,
но ни ‘в кого’(!)/по запасам Даля/.
Я славлю Правь /не вдыхая серу/,
а камни катятся в глубь грааля.