* * *
Шестерым нашим мальчикам
Четыре тополя перед окном
глядятся сиротливо
в закат, разбавленный вином,
сходящий торопливо.
И мне не пить того вина:
за сорок лет пора бы,
должна закончиться война,
должна бы…
Я помню, как сейчас, ребят,
нас десять летнего призыва;
впервой из кружки под закат
«Тройной» московского разлива
сошёл по кругу за бухло,
что от щедрот осталось,
когда с Угрешки наголо, –
гражданки шалость.
Трясёт в машине. Ночь, давно
ни огонька в пустыне,
жизнь через тёмное окно
промчалась; ночью стынет
кровь – неизвестность впереди,
на всё про всё – по двадцать.
Отец шепнул, прощаясь, жди,
вернёшься, будет… надцать.
Но ждали с матерью они,
и надо же дождались.
А четверо из десяти
там навсегда остались.