Я пообщалась с кенгуру, что заскучала в зоопарке,
И рассказала обо всём, как в книгах писано о ней.
Что у неё большой карман, где помещаются подарки,
И даже собственный малыш, что всех прекрасней и ценней.
Кишмя кишела детвора, другие звери за решёткой,
Смотрели, будто свысока, и говорили вразнобой.
Вблизи рычал усатый тигр, когда его гоняли плёткой
И убирали за забор, чтоб лани шли на водопой.
В вольерах собственная жизнь была важней чужой, сторонней.
Чужая может стать своей, скорее, в качестве еды -
Что понимал усатый тигр, а также лани, козы, пони.
…И всё у нас, как у зверей, и жизнь мою присвоил ты.
Мне не случилось объяснить невзрачной лани травоядной,
Что, даже съедена тобой, я всё равно собой жива.
Хожу в далёкий зоопарк, считаюсь кем-то ненаглядной,
И подбираю наизусть стихов волшебные слова.
За кенгуру меня прости. За откровенную беседу,
Что мы вели немалый час, и обсудили, что смогли.
Пускай закроется метро, но я отсюда не уеду.
Мы будем рядом – раз её сюда зачем-то привезли.
Мне суть Австралии ясна, там тело прячется за тело.
И стаи диких кенгуру хранят молочных кенгурят.
Благословенная страна, где в жизни жизнь не опустела –
Хотя у крошек кенгурят глаза в кармане не горят.