Вдали я видел край чужой,
Мне показался не живой...
Скала застывшая безмолвно,
Почти бесформенно, но гордо…
Росло там дерево одно,
А как, понять мне не дано.
Корявый ствол, кривые ветки,
От топора остались метки,
Следы засохнувшей смолы,
Казалось не было коры.
На ветке высохшей давно
Одно лишь старое гнездо,
Как будто там в века гнездится
Совсем бесчувственная птица…
Задумал край тот обойти,
Но так, как было по пути,
И день к концу дышал устало,
В закате солнце исчезало,
Решил пойти прямым путем
И шел под медленным дождем.
Добрался все же без труда,
Но, то что на ночь - не беда,
Еще попался путник странный,
Идти ему мешали раны,
А на лице следы страданья,
Он завершил обет молчанья,
Который длился много лет,
Не по погоде был одет.
И мне историю одну,
Смотря на спящую луну,
Изведал, будто бы свою,
Я вам ее передаю:
«А ведь здесь был цветущий сад,
Сто двадцать лет тому назад,
Стоял дворец, был тронный зал,
Где грозный глас царя звучал.
В трапезне стол на сто персон…
«Бонжур месье», «Мадам, пардон»,
Веселье, светские балы,
В сырых темницах кандалы.
В трапезне мраморные стены,
За ними верность и измены…
Там, где заброшенный пустырь,
Стоял когда-то монастырь.
В врата обители святой,
Гонимый голодом, нуждой,
В плаще намокшем и больной,
В краю совсем чужом впервой
Мальчишка тихо постучал,
Открылась дверь, а он молчал,
То ли язык не знал тех мест,
То ли был внутренний протест,
В его глазах печаль читалась,
Мучительно сердечко сжалось.
Холодный пот и дрожь в ногах.
Его к себе прижал монах.
Шли годы… мальчик возмужал…
Казалось, больше не страдал.
Дом Божий, где нашел приют,
Дал кров и хлеб, и дал уют.
Его смиренью научил,
Благословил и отпустил.
Куда ушел никто не знает,
На волю птица улетает,
Пусть даже в клетке рай земной,
Вернулся может быть домой.
Ушел и старец в мир иной,
Навеки в нем нашел покой.
А дерево, что видим мы,
В один из теплых дней весны,
Он в честь монаха посадил,
Ведь, как отца его любил.
Оно цветет лишь через год,
И бесподобен его плод.
На ветке той орел гнездится,
То прилетит, то удалится.»
За горизонтом солнце встало,
Кругом все сразу засияло…
Ах, как обманчив первый взгляд,
Там, где лекарство, видим яд.