Мне лошадь встретилась, она была легка и не больна,
– десятка три в упругом теле – её года прошелестели,
недолго принцев ей возить.
Ещё год-два, и станет клячей, и на неё смотреть без плача
не сможет ни один наездник, ни чародей и ни кудесник,
ни принц, что так неотразим.
Принц белый на лошадке резвой промчится летом или лесом.
Привыкший жить не по часам, он резвость растеряет сам,
превозмогая рубежи.
Тогда года, пронзив столетья, раздавят замок, трон, карету
и короля, и арлекина. И будет съедена конина.
Но черепаха будет жить.
Мне лошадь встретилась, она
рвалась вперёд, не зная страха, туда, где не летала птаха,
не проползала черепаха, где телу не близка рубаха,
как будто шита не из льна.