Я прихожу с работы «никакущий»,
Но «делаю жене весёлый вид».
Она поит меня кофейной гущей
Своих предположений и обид.
Внимаю я, кусая круассаны,
О том, чего жена ждала всю жизнь,
А попугай наш, молчаливый самый,
Не может слушать, как она жужжит,
И мудрый взгляд в седые перья прячет,
И повисает книзу головой:
Он сам с Мадагаскара, тяжко, значит,
Ему зима даётся под Москвой.
Она лютует, белая, как мрамор
На Арлингтонском кладбище в ЮСА...
А друг жены, сосед наш, бравый прапор,
Подслушивает нас по три часа...
Придёт июль, когда жена на пляже,
И в первый раз, под пьяную слезу,
Мне скупо попугай про всё расскажет...
Я на Мадагаскар его свезу.