В моем театре нет искусства,
пусты и тихи голоса.
Лишь сердце мерит на весах
остатки сумрачного чувства.
Лишь прежней грусти полоса.
Играю роль без вдохновенья
в одном и том же амплуа.
Давно все сказаны слова,
ремарки не достойны чтенья.
Страсть бездыханна, но жива.
Мой критик спившийся скучает,
мой цензор отошел от дел.
Я жил, играя, как хотел,
со сцены зал не замечая,
забыв, что есть всему предел.
Но годы отрезвляют хлестко –
былой кумир порой гоним.
Все роли уступлю другим.
Построят новые подмостки,
сотрут с афиш мой псевдоним.
Не будет свято место пусто,
храм Мельпомены ждет огня!
А я хандрю день ото дня;
в моем театре нет искусства,
в моем театре нет меня.