Скоро-скоро зажгутся в притихших дворах фонари,
Скоро вытянут длинные ноги довольные тени.
Не звони, не пиши, не выпытывай до ночи, где я.
Ты по городу просто иди и со мной говори.
Наползёт темнота (не такая, что даже ни зги…),
Поплавки светлых окон закинет в уставшую речку.
И вода побежит, шелестя полусонные речи,
Прижимая к любимому берегу каждый изгиб.
Как по сердцу ножом полоснув, про несбыточность грёз
Прокричит меж высотных домов запоздалая чайка,
Обрывая с внезапных балконов снежинки-печальки, —
Нет, не слёзы ещё, а предчувствие будущих слез.
С двух сторон полосою зажатый в надёжных тисках,
Взвизгнет нервный машинный поток, заскрежещет и охнет,
И дождавшись с трудом светофорной мигающей охры,
Снова с места рванет эфемерное счастье искать.
Что ж ты уши заткнул? Вот бинтами хрустят январи,
А за ними шагает весна — равнодушный прохожий.
Если в улицах этих не я растворилась – то кто же?
Слушай город моих вечеров и со мной говори.