За церковкой глухой черемуховый плес,
в лицо дохнула мне июньская прохлада,
у холмиков ничьих, где папоротник рос
в зеленой глубине заброшенного сада
мне дышится легко, мне здесь родней земля,
но через столько лет, неузнанный своими,
бесцельно я брожу, губами шевеля,
с кладбищенской плиты все повторяю имя …