Светловская "Гренада" отшумела,
"Свеча" еще горит, вокруг петарды,
Мадонна Ботичелли потускнела,
А девушка, прекрасна, как "Сердарда"!
О чем Вы грезите? Почти свободны...?
Вам Питер близок и кавалергарды?
Вы Пастернаком бредите? Не модно...
Ведь он, как Маяковский из "Сердарды"!
И золотые локоны роскошны,
Как Гиппиус, изысканна и едка,
Поклониики назойливо-дотошны,
И жизнь искрится лунною рулеткой!
Так корабли на Волге, в прошлом веке,
На пристанях, касаясь ватерлиний,
Общительны, как у Язона греки,
"Сердардой", называясь, веселились...
Теперь же мы, "Летучие голландцы",
Соприкасаемся в сети игриво,
И умиляемся, и пишем стансы,
Общение назвав, "Сердардой" мило!
Десятый год текущего столетья,
И подрастают юноши и девы,
Торжественно проходит королева,
Сердардой отсекая междометья!
"Сердарда" упоминается в "Охранной грамоте" Б. Пастернака, непереводимое слово, общение на причаливших к пристани кораблях, соединенных трапами, название поэтического кружка, в нем бывали: В.Маяковский, А. Белый, Б. Пастернак
КУЛЬТУРА. ЖИЗНЬ
Олег Клинг
Борис Пастернак и символизм
версия для печати
Диалог, растянувшийся почти на весь ХХ век, между Б. Пастернаком и символизмом дает возможность, а может быть, делает необходимым еще раз присмотреться к соотношению футуризма и символизма. Поэт сам обозначил свои истоки в символизме. Публично — и осознанно — в «Охранной грамоте», в которой Пастернак, по его словам, старался быть «не интересным, а точным». Причем по разным поводам. Во-первых, в связи с музыкой и Скрябиным (впрочем, и музыка, и Скрябин были частью символистского самосознания). «Музыка, прощанье с которой я только еще откладывал, уже переплеталась у меня с литературой. Глубина и прелесть Белого и Блока не могли не открыться мне».