Сын, за руку отца держа,
Спросил известной прытью:
— А папа, папа! Почему нет крыльев у ежа?
Он весь своей подкожной плотью
Ведь может вырастить сквозь иглы
Аж пару крыльев, да? — и смотрит снизу вверх.
Тут папа представляет полотно пилы
Зачем-то, он пилит доску, скоро, наспех.
Старается чтоб было ровно, впрочем.
На миг отвлекся, кроха сын вот вызвал смех,
За руку взял, держала рукоять пилы что. Ммм...
Вот отпустил, отер со лба от пота влагу,
Сказать стараясь почему еж недоразвитый такой.
И трогает за нос себя усталой чуть рукой.
Чуть отхлебнул из фляжки сладенькую брагу.
— Чего придумал... еж... и с крыльями.
— Да! Он летает так, — и пятилетний сын
Повел свой хоровод со всеми ежиками, снами
Своими детскими душою полон, в тын
Ограждения уперся, вновь руками водит
По воздуху, и будто крылья у него.
— А где колючки, сын? — и глазом бдит,
К лицу подняв ту флягу, там еще немного
Осталось, вот допьет, пилить займется дале.
И сын тут понурился весь в печали.
— Чего такое, сын? — жмет рукоять пилы, готовясь.
Сын понурился, смотрит хмуро понизу.
Колючек нет, бесспорный факт. Смеясь,
Он вдруг подпрыгнул: «Они отпали сразу,
Как только крылья отрастил мой ежик-птица!»
Отец лишь хмыкнул, грея у лица
Свою хмельную смесь, уж думая: «пилить пора».
А сын ушел куда-то в сад, там ежик жил,
Его нашел он вроде бы вчера.
«Не выдергал ему бы игл,
Шкет», подумал папа веско. (Жара).
И шутливо, и бессмысленно-игриво.
«Во флягу плескануть еще бы виски».
Подумал нежно, торопливо, живо.
Но лишь потуже затянул доски тиски.