ПРЕДЧУВСТВИЕ.1.
Вдалеке, за бушующими волнами,
Мне кажется, я вижу жену на коленях,
Ее умоляющие руки протянуты к тому, кто
Кто наносит ей грубые удары по щекам и груди.
Он ее муж, и он оставляет ее там,
И забирает ее драгоценности и ее единственный кошелек,
И на корабле отплывает к другим берегам.
Его лицо я видел сегодня.--
Красивое лицо, каковы бы ни были его грехи:
Твердый рот с большими блуждающими черными глазами,
Нижняя губа с бородкой и белоснежные зубы;
Длинные, прекрасные черные волосы, которые лениво ниспадают на
Плечи, которые сутулятся от работы над книгами;
Вместе с высоким интеллектуальным челом,
Недостаточно широким, чтобы вместить щедрую душу.
2.
Я вижу фермерский дом, где пребывает моя Милость;
День ясный, трава зеленая;
И Грейс выходит и направляется к ручью.
Рядом с его берегом, который представляет собой склон, поросший мхом,
Я вижу лицо, сосредоточенно наблюдающее за происходящим.
Теперь Грейс подходит ближе и начинает пятиться, чтобы найти
Незнакомец в лощине, который она любит больше всего на свете,
Ее наполовину привлекает его культурная внешность,
И наполовину отталкивают противоречивые страхи.
Он встает, низко кланяется и просит разрешения заговорить:
Он никогда в жизни не видел такой красоты;
Он жаждет коснуться пальцем ее руки,
Чтобы судить, земная ли она или одна из них
Выполняет какую-то святую миссию из этой земли
Куда направляется с постами и многочисленными молитвами,
По милости Божьей он надеется еще достичь этого.
Затем Джон Бернард, который работал рядом.,
Засевая борозды для своих пустых амбаров.,
Этот незнакомец и моя Милость идут рука об руку.
Я вижу ее улыбку в ответ на его улыбки.
Она прислушивается к его сладким речам.;
И все же, кажется, она по какой-то причине боится его.
Сейчас, когда медленное солнце опускается за холмы.,
Я вижу, как они расстаются у дверей фермерского дома--
Широкая дверь, которая теперь приоткрыта наполовину--
И когда он проходит по дорожке, огороженной бордюром,,
Его поцелуй все еще остается на ее руке,
Она высовывается из двери и наблюдает за ним
Пока он не исчезает между деревьями.
Кажется, я вижу ее лицо, милое, вызывающее беспокойство.
Задерживаюсь на нем, хотя свет
Украшает его изящным кольцом
Над белым лбом и золотыми волосами.
3
Я вижу, как они едут по деревенской улице.:
Он на коне, черном и сильном, как железо.,
Она на своем белоснежном коне, одетая в зеленое.,
Поводья ослаблены в руке; лошади бок о бок.
Даже, как я вижу и пишу, мое сердце холодеет--
Холодно, как птица, которая в зимний день
Грудь мрачной ветра в морозный воздух.
4.
Я вижу город с огромным скоплением людей
Освещенных газом улиц и зданий, а вверху,
Его милое лицо спрятано в облачных руках,
Ночь склоняется, плача. На улице
Я снова вижу лицо, которое видел сегодня.
Я вижу, как он пишет в узкой комнате.
Я читаю слова:
_ Сегодня ночью я заканчиваю свою жизнь.
Река говорит: "Обними, я предлагаю покой".
Мир и я сошлись в честном бою,
И я побежден. Обнаружив поражение,
Я жажду спуститься в его самые низкие глубины.
Я только прошу, чтобы те, кто найдет эти слова,
Отправили их моему народу за море;
Этой ночью я пересекаю более широкий:
Итак, прощай, Михаель Джанни.
Это его настоящее имя,
И после этого он пишет адрес своей жены.
Он оставляет листок сложенным на подставке,
А затем уходит; но не для того, чтобы покончить с собой.
Ему снится, что сейчас его жизнь только начинается.
Он видит мою Благодать во всех своих грядущих днях.;
Он видит большой старый фермерский дом, где она живет,
И надеется в нем счастливо провести годы,
Жить в мире и достатке, пока не умрет.
Большинство человеческих расчетов заканчиваются проигрышем,
И каждый, у кого есть разработанный план,
Подобен глупому ходоку по канату,
Сначала балансируя на этой стороне, затем на той,
Рискуя многим, чтобы достичь ничтожного конца;
И если веревка расчета порвется,
Или если нога поскользнется, к несчастью добавится
Раздаются насмешки мира; и так будет лучше всего.
Если интриги половины людей наконец увенчаются успехом,,
Я боюсь, что Божьим планам останется лишь узкое место.
(Майкл Джанни, теперь я знаю твое имя.,
Это предчувствие дает мне подсказку.
Чтобы сбить тебя с толку в твоих изученных тонкостях.
Ты не завоюешь мою Грейс, которая все еще любит меня.;
Ты не посмеешь снова поцеловать ей руку.)
V.
Под деревенской беседкой, недалеко от ее дома,
Связанные милой беседой, сидят две затененные фигуры.
Молодая луна-меч на фоне фиолетового неба
Держится высоко, на одной белой руке облака
Поднятой с мрачного плеча холма.
Моя светлость и я сидим в беседке,
И вниз по моей груди и опоясывающей руке
Рассыпано чистое золото - ни один сплав не сравнится с ним.--
Чистая руда ее прекрасных золотых волос.
Искусные ткачихи Аравии,
Которые стремятся передать солнечный свет своим шелком.,
Отдали бы бриллианты на вес золота за эти волосы,,
Из которых сделали бы ткань для их короля.
Я вижу деревья, что окаймляют вон ту долину,,
И там, где дорога вминается между их рук.,
Я вижу фигуру, проходящую взад и вперед.
Теперь он приближается и шагает по дорожке.
Входит в беседку и обнаруживает нас.
Это Джанни; судя по его сверкающим глазам
Лютая глубокая ненависть вырывается из его сердца,
Как молния, предвещающая приближающуюся бурю,
Зловеще мечется над полуночными холмами.
Под каким-то предлогом Джанни проходит дальше,
В то время как Грейс, со сладостно растущей уверенностью,
Шепчет губами, которые слегка касаются моего уха:
"Я никогда не любила его, я всегда была твоей".
VI.
Я вижу гостиную, которую украшает моя Милость.
С цветами и с ее присутствие, которое далеко
Над ароматным присутствие всех цветов.
Грейс сидит на ее пианино; у нее на губах
Песню из сумерки и вечерняя звезда.
Там, как тени, медленно встаньте в круг,
Приходит Джанни и прерывает мрачный час.;
Она холодно относится к его приближению; он - в отчаянии.;
Но прежде чем уйти, он вкладывает ей в руку
Крупный спелый апельсин, только что с Сицилии,
И умоляет ее принять это ради него.
Она с поклоном выпроваживает его из комнаты и ставит фрукты.
Перед ней снова звучит музыка.
Мечтая обо мне, она поет какую-то дикую песню.
О Пане, который у впадающей в реку реки
Рубил тростник и дул на него с такой силой,
Он очаровал лилии и стрекоз.
Теперь, когда песня подходит к концу.,
Кажется, я сам вхожу в комнату,
И крепко обнимаю мою дорогую Грейс;
Она кладет мне в руку апельсин Джанни,
И говорит, что я должен его съесть; она бы не стала
Взял бы, но она не хотела
Сердить его отказом. Поэтому я говорю:
"Несомненно, у этого незнакомца своеобразный вкус
Принести тебе апельсин - только один.
Возможно, в нем больше, чем мы думаем".
VII.
Кажется, этот апельсин у меня в комнате.,
И при свете утра разворачиваю его.
Я не нахожу в нем изъянов ни с какой стороны.
Хороший апельсин, спелый, с нежной кожурой
Того глубокого красновато-желтого цвета, похожего на чистое золото.
Возможно, дерево обвило своими корнями
Сундук с сокровищами, и я собрал богатство
В его сердце, чтобы потратить его на плоды.
Но пока я медленно переворачиваю апельсин.,
И присматриваюсь повнимательнее, вот, малейший надрез!--
Глубокий надрез, сделанный какой-то острой сталью.
Я осторожно срезать кожуру, и не один раз
Нарушая тонкую квартир плодов,
Или вываливаются оттуда каплю золотого сока,
Найти одну из комнат, через которые стали уже прошел.
Это я препарирую и, проверяя, насколько могу,
Не обнаруживаю ничего ядовитого.
VIII.
Я беру свой микроскоп и на зернышке
Цепляясь за крайний страх, я вижу очертания
Чьи крылья воняют мерзкой слизью, чьи глаза
Сверкают демоническим блеском, порожденным болью.
Его лицо имеет что-то от человеческой формы,
Слишком большая нижняя челюсть и длинная борода;
Лоб весь в гниющих язвах.
Такой фасад, возможно, носил Гений Данхаш.
Возможно, что его отвратительное лицо похоже на лицо
Идола Кришны, с праздников которого отправляются,
Индуистские приверженцы поражены холерой.
Тело покрыто отвратительной росой.
Голова красная, как будто ее наполнили кровью.;
Но все остальное, его сто ног и хвост,
Закованная в кольчугу спинка и широкие колючие крылья с перепонками,
Зеленые, как те подлые глаза ревности,
Которые надеются увидеть тайное убийство.
Я нахожу самую лучшую иглу в доме,
И надавите острием вниз на слизистую шкурку.
Тупой край сминается, но не протыкает форму.,
И начинается драка, которую я злорадствую, наблюдая.
Ноги вытягиваются и пытаются убежать.;
Изо рта высовывается зазубренный язык и два клыка, из которых вытекает слюна.
Глаза выпучиваются и сверкают смертельной ненавистью,
Пока, наконец, не застывают в каменном спокойствии.
Я долго размышляю о том, что это может быть за форма.
Нет сомнений, что Джанни поместил ее сюда.;
Если да, то где он поймал и запер это существо в клетке
Невооруженным глазом его не разглядеть?
Его применение должно быть смертельным. В отместку,
Он надеется лишить жизни ту, которую я люблю.
Хотя могут быть обнаружены яды другого характера
, это остается неизвестным.
То, что я обнаружил - эта мерзкая форма,
Должно быть, атом какой-то отвратительной болезни!
И теперь я знаю секрет. Несколько дней
Джанни ухаживает за больным человеком.,
Который умирает, став жертвой холеры.
Каким-то странным образом он нашел этот микроб,
И поместил его в апельсин, надеясь таким образом
Наслать ужасную болезнь на Грейс Бернард.
IX.
Кажется, я снова с тем, кого ненавижу,,
И теперь обвиняю его в злодейском поступке
, Который я по счастливой случайности предотвратила. Теперь и я тоже
Приказываю ему вернуться к своей настоящей жене,
И больше не попадайся мне на пути; если он останется,,
Он будет только ждать встречи с ней, моих слов
Уже было отправлено сообщение о том, что он здесь.
X.
Я знаю, что опасно заболею,
И каким-то образом от руки смуглого Джанни.
Кажется, я сплю на своей кровати.,
И Грейс рядом, она смотрит на мое спокойное лицо.
Деревенский врач делает свой утренний визит,
И берет мою вялую руку, чтобы пощупать пульс.
Пульса нет! Его рука тянется к сердцу.
Мое сердце перестало биться, и все стихло.
Рука, которую держал доктор, опускается, как свинцовая.
Зеркало не пропускает рассеивающийся туман,
Лежащий на ледяных и неподвижных губах.
Мои глаза неподвижны; я пристально смотрю на них всех.
Грейс обвивает мою шею своими овдовевшими руками,
Целует мои желтоватые щеки, заливаясь безнадежными слезами,
Зовет меня по имени и умоляет вернуться;
Поэтому, думая, что я мертв, они закрывают мои вытаращенные глаза,
И закрываю свое белое лицо платком,
И бесшумно прохаживаюсь по комнате.
Они не знают, что я в трансе.
Я слышу каждый произносимый шепот и вздохи.
Это поднимает опустошенную грудь моей Благодати.
XI.
Все так темно с тех пор, как они закрыли мне глаза.;
Я думаю, что это жестоко с их стороны делать это.--
Закрывают дневной свет и любую возможность
Что я мог бы когда-нибудь увидеть Грейс.
Я не могу пошевелить ни единым мускулом, и я пытаюсь,
Изо всех сил разомкнуть губы, чтобы произнести какое-нибудь слово;
Но все напрасно; разум потерял контроль
Над нулевым механизмом тела.
Интересно, похоронят ли меня еще,
Думая, что я мертв? Проснуться в могиле,
И услышать грохот повозки над головой,
Или случайные шаги рядом с этим местом,
А потом закричать и не получить ответа.;
Но слышу, как шаги затихают вдали,
И знаю, что холодная плесень заглушает все крики,
И надо мной, и подо мной, и вокруг меня,
Горькая мысль. Лечь бы тогда и умереть.,
Медленно задыхаюсь, пока я рву на себе волосы.,
Мне становится дико думать об этом.
XII.
Слушай! Сейчас ночь.
Ветер отчетливо различает этот час.
Моя Милость сидит рядом со мной; теперь она встает рядом со мной.,
И к Нему, чье ухо повсюду,
Она, преклонив колени, воздевает руки и молится.
"О Отец всех милостей, будь по-прежнему милосерден",
И подними меня из бездны этого отчаяния.
Я не могу ни думать, ни чувствовать, что моя любовь мертва.
Если он все еще жив и пребывает в трансе,,
Подай мне какой-нибудь знак, чтобы я могла узнать правду.
Я медленно поднимаю руку и опускаю ее.
Грейс излучает полный восторг и натягивает ткань,
Целуя мои губы и умоляя меня проснуться.
Я пытаюсь, но не могу снова поднять руку.
Транс все еще длится. Мои глаза не открываются.;
Мои губы отказываются выполнять свои функции.
XIII.
На следующий день состоятся похороны;
Но Грейс отложила это еще на неделю;
Но все напрасно, я не просыпаюсь и не двигаюсь.
Я слышу, как люди входят в дом,
И прямо в гробу я жажду восстать.
Я слышу молитву пастора, а затем его слова,
Простые и добрые, полные нежной похвалы.
Наконец они приходят, чтобы бросить прощальный взгляд.,
Вереница лиц, которые выходят за дверь.
Я слышу, как они быстро завинчивают крышку.;
И вот носильщики выносят меня из дома.,
И заталкивают ногами вперед в украшенный черными перьями катафалк.
Джанни - носильщик моего покрова.,
Грейс, задыхаясь от рыданий, следует за мной.
Мы подходим к могиле. Они медленно опускают меня.
Немного гравия сбоку расшаталось и падает.
Бьюсь об узкую крышку гроба.
Ужас за ужасом! Не позволяй мне больше видеть!
ПОСЛЕ ПОХОРОН.
Таково предчувствие; и сегодня
Я оглядываюсь на слова, здесь записанные,
Сравнивая их с тем, что произошло с тех пор.,
И обнаружите, что ни в одной сцене нет изъяна.
Всегда намеревался рассказать Грейс о своих страхах
Что однажды меня могут похоронить заживо,
Я всегда терпел неудачу, пока не становилось слишком поздно.
Но когда дерн упал на крышку гроба,
Мой транс был нарушен, и я звал и кричал,
Пока они не вытащили меня из могилы,
И, взломав мою тюрьму, освободили меня.
Джанни сбежал, испугавшись моего лица наконец.
В день у меня есть его письмо от своего дома,
Под дальним небом Италии,
Жаждете прощения за свои обиды на меня;
Говоря, что он раскаивается во всем своем прошлом,
И с помощью Христа будет вести лучшую жизнь.
Он нашел свою жену и детей вне себя от радости.
Чтобы он снова вернулся в их объятия.
Завтра мы с Грейс Бернард поженимся.
Колокол, отзвонивший мой горький похоронный звон,
Зазвонит, радуясь моей свадьбе и моей невесте--
Весело звенит круг за кругом ликующий звон.
Сейчас не приходит предчувствие, чтобы показать мне,
Что уготовано нам долгим будущим;
Но из своей двери я наблюдаю за закатным небом.,
И вижу голубые горы, возвышающиеся над золотыми равнинами,
Одетые в чистую красоту, простирающиеся вдаль.
Таким кажется будущее. Я жду утра.