Промчится ветер, в лужах полоща
Кусочки неба, синие осколки,
Затронет плети блёклого плюща,
Взъерошит ёлок жёсткие иголки
И вдруг затихнет, смолкнет на бегу…
Тебе ли песню пел, февраль двуликий,
Когда дождём касался нежных губ,
Когда пускал по стенам солнца блики,
Когда качал сырые тополя,
Растущие у дома в старом сквере?
А, может быть, он просто так гулял –
Февраль-гуляка вздорен и уверен
В своей неповторимости. И он,
По-моему, не думает кончаться,
Но, как и все, к концу приговорён.
…Цепляется за веточки акаций,
Туманом серым кутает квартал,
Преображая все дома в трущобы…
И вдруг прошепчет – «Как же я устал!»
А я отвечу – «Милый мой, ещё бы!»
Зажгу свечу, во тьме окна квадрат
Неярким, тёплым светом обозначив –
Там снова дождь, и льёт, как из ведра,
Февраль, мой свет. Как может быть иначе?
Февраль в исходе, ласковая грусть
Свернётся кошкой в мягких складках пледа…
Я этот месяц знаю наизусть –
Все пораженья и его победы,
Все двадцать девять очень разных дней –
То снег, то дождь, то солнце плавит стёкла,
Февраль двуликий… Чем он близок мне?
Красой, что от дождя совсем поблёкла,
Седым туманом – в цвет моих волос,
Коварным нравом – я сама такая…
Ну вот и слово правды сорвалось –
Прости, мой свет, довольно, умолкаю.