Вот как я узнала эту удивитедьную историю.
Один из печальнейших день в моей жизни, 25 сентября 1970 г. Не стало самого дорогого и любимого для меня человека, дедушки Дмитрия Захаровича.
Гроб стоял в центре зала нашего дома.
Сменялся почётный караул: коммунисты, комсомольцы, пионеры.
Бабушка Мария Николаевна, красивая и строгая, в чёрном платке и чёрном платье сидела у изголовья.
Подходили люди, несли венки, букеты, море цветов.
Народу было много. Дедушку моего очень любили и уважали люди.
И вдруг, пробившись через толпу, вперёд вышел высокий худощавый мужчина лет около пятидесяти и неожиданно упал на колени. Лбом прижавшись к гробу, заплакал навзрыд.
Все замерли. Бабушка Мария встала, подошла к нему, взяла его за плечи и спросила нерешительно:
- Витя?
- Николавна, вы меня узнали? Но как? Столько лет прошло!
- Узнала, Витенька!
И бабушка провела рукой по заметному шраму на лбу.
Много позже я расспросила бабушку Марию, кто был этот Витя, который так плакал у гроба?
Хочу поделиться с вами. Нельзя, чтобы это ушло вместе со мной в вечность.
Далёкое, далёкое и страшное лето 1933года. Голод в Поволжье. Дедушка работал в милиции, и получал продовольственный паёк, а бабушка домохозяйка с десятилетней дочкой Катюшей. Смертность вокруг - жуткая.
Небольшой наш переулок, толпа голодных детей, и ежедневный страх за жизнь.
Во дворе нашего дома бабушка Мария сама сложила печурку и вмазала в неё ведёрный котёл. Она многое умела делать своими руками.
Рано утром она растапливала эту печурку и заливала ведро воды из колодца. Бросала в котёл всё, что Бог пошлёт: траву лебеду, рыбку сушёную, или если удастся, свежую с Волги, горсточку муки, жмых, остатки квашеной капусты из погреба. Вот этим варевом она кормила всех детей нашего переулка и никто из них за этот голодный год не умер.
А Витя был последним ребёнком из очень бедной, многодетной семьи. Миска бабушкиного супа - была его единственная еда.
Сил терпеть невыносимый голод у мальчика не было и он, проснувшись ни свет, ни заря, шёл к нашему дому и ждал рассвет.
Как только первый луч появлялся, он стучал в окно и звал:
- Николавнааа... Николавнааа... вставай. Утро.
Однажды Витя, очень ослабевший, полез на лавочку, чтобы постучать в окно, но, видно от голода, у него закружилась голова. Он потерял сознание, упал с лавки и страшно ободрал кожу на лбу. Сколько он так пролежал, истекая кровью - неизвестно.
Счастье, что под утро возвращался с ночного дежурства дедушка, Дмитрий Захарович, и увидел лежащего без сознания, окровавленного ребёнка.
Он подхватил его на руки и занёс в дом.
Там они вместе с женой, Марией Николаевной, оказали ему первую помощь, привели в чувство, покормили и положили на лавку. Мальчик был очень слаб. Целую неделю Витя жил в доме у дедушки и бабушки.
На нашем переулке не умер ни один ребёнок за это страшное лето. Бабушка, как могла, подкармливала всех каждое утро.
И вот, полвека спустя, Виктор, взрослый человек, инженер, глава большого семейства, вернулся в наши края и заехал поблагодарить своих спасителей, а оказался у гроба.
Как бабушка Мария узнала его сразу?
- Сердце подсказало и шрам заметный. Да и кто ещё так будет плакать? Это же спасённая Дмитрием Захаровичем душа пришла с ним проститься.
Сколько лет прошло с тех пор...
Вот они стоят перед моими глазами: удивительные, прекрасные, добрейшие люди, истинные русские интеллигенты: дедушка Митя - высокий, стройный красавец, с офицерской выправкой и копной густых тёмно-русых волос, и бабушка Мария, невысокая, гладко причёсанная, большеглазая со строго поджатыми губами и решительным взглядом.
Светлая и вечная память вам, нашим родным и любимым там, на небесах.