Можно пиршество форм сделать плоским, катка барабаном,
Можно плоскость листа закатать в геометрию линий.
Так, как гвоздь превращается в шляпку, забитый наганом,
Можно линию в точку свести, цветом взяв серо-синий.
Сколь сильна над бытийной фактурою власть парадокса?
Что сокрыто под маской с ухмылкой, в усах Гая Фокса?
Что скрывает тетраэдр, тот, что завис на Монмартре?
Что за тайну находит Чучундра в своём Сосипатре?
Джипити, что ответишь ты мне на такие вопросы?
Дверь оставив прикрытой, возьмёмся курить папиросы.
А, обратно входя, соберёмся, фильтруя мыслишки.
Ум имеет привычку скакать, наподобье мартышки.
Где-то здесь есть поля, от которых бы ахнул художник.
Ты стоял в Амстердаме на улице, щупая дождик.
В воплощении этом есть много занятных штуковин.
В этой раме окна кажет лик Аристид Безлюбовин.
Ясен-сокол, с карниза вспорхнёт, порасправивши крылья,
Там, где щерится пастью на крыше гаргулья-рептилья.
Здесь, похоже, я готикой вдруг ненароком увлёкся.
Как вернуться к трактату с названием "Власть парадокса"?
Покажи мне поля, от которых художник бы охнул.
Жаль, что жовтый подсолнух Ван Гога на солнце подсохнул.
В этой раме окна – харя Рамы и физия Кришны.
А трактата не будет, а значит, и комменты лишни.
Так, как муровцы некогда взяли гадёныша Фокса,
Я уверен, вкушу я по полной всю сласть парадокса,
Невзначай, попиваючи чай от пяти до шести,
За прочтеньем любовных сонетов от Чат Джипити.
31 февраля