——
Уездный город N
Уездный город N, до слёз знакомый,
краюшка жизни с толстым слоем смысла…
Не выходя из ледниковой комы,
старик-февраль бессонницей умылся,
гудит занудно и совсем не страшно,
к рассвету вой - пьяней и бестолковей.
Здесь по утрам сменяет чай вчерашний
вечерне-чёрный и холодный кофе.
Впитав брутальность сельского альфонса,
морозный ветер кренделей отвесит
прохожему - спеши домой, не бойся,
беги к весне - заждавшейся невесте.
Она же не торопится, не злится,
великого не лепит из простого...
В уездный город N - с самой столицы
бредёт душа в хламиде Льва Толстого
к высоким куполам, домишкам строгим,
старинной кухне, серой кошке Ляле...
Уездный город N… снега и строки,
пора мешать чернила с февралями.
—-
Параллельно-депрессивное
Придёшь и уткнёшься в кошку,
мяукнешь: все надоели.
..Редис с огурцом в окрошке
наструганы параллельно,
помешаны аккуратно
на том, что вот-вот протухнут..
И бродят туда-обратно
твои вечера на кухне.
Стоишь, изучаешь небо
со взглядом креветки в кляре
и ждёшь, чтоб явился некто,
который перпендикулярен -
конкретно, неизлечимо,
криза, психопат, холерик -
такой же, как ты.. причиной
обоих распараллелить.
—-
по карме поэта Васи
куда забухать не подайся
сплошная любовь
поэтому рот без зубов
у Музы наоборот
мозгов полон рот
и джинн из бутылки
оскал в три ряда до затылка
—-
А в башке
А в башке у меня - дом,
где замок - только на губах.
Если в кухне звучит гром,
значит, в спальне гремит Бах.
Если в ванной цветёт сад,
в коридоре идёт дождь.
А на стенах деды не спят,
каждый сам по себе вождь.
А в башке моей - как в лесу,
на «ау» мне в ответ «ку-ку».
Что ни полка - Гангкхар-Пуенсум.
что ни шкаф - Эйафьятлайокудль.
А до двери так далеко…
Чайник с присвистом жжёт: пора!
..И в башке моей - рыжий кот,
что не прочь из окна удрать.
—-
На виниле
Все спали днём - мышата, ёжики, дети.
Под звон бабулиных хрустальных стаканов
над Маяковкою в зелёной карете
несётся рыжим дедморозом Суханов.
А папа в галстуке - семь футов под килем,
одеколоновый, до ужаса важный,
а мама, встав на югославские шпильки,
стройней, приметнее Останкинской башни.
Летит карета, всё так чисто и просто -
подарки, ёлка, граммофон починили…
Смотрю в глаза московских вечных подростков -
весна, и снег, и след иглы на виниле...
—-
хорошо забытый старый
больше бился головой
чем о жизни умно думал
но смеялся как живой
—-
Про утку и не только
по долине зеленого пацифизма
вдоль реки философий бурлящих
политик волшебных
в перевитых лианами дебрях
срамных отношений
серая утка хромает
наверным путем
с тишиной в ответ на идем
пустотой безбожною в небе синем
верой сброшенной с плеч в трясине
впереди аукает бред
позади откликается заумь
утка с налитыми глазами
все хромает сопит бурчит
сама себе сколько учителем
вот и стала сама себе каином
нелюбимым и неприкаянным
душа драная рваная
рана в бинтах осклизлых
десять жизней зализывать
дохромает ведь бедолага
впереди в облаках гора
с белым флагом
и на ней обязательно стопка с утра
и записка с хорошим концом:
ну приятного
будь молодцом
герой
и хромай-ка себе обратно
прямиком в яйцо
—-
Адюльтера адепты - увы,
оптимисты до гроба.
Комплекс Наполеонов трагически
непобедим.
Два мужских человека - в одном -
почему-то уверены, оба,
что в любой из обманутых дурочек
женский - один.
——
Когда судьба не в такт
и ребусно в груди
Найди в себе кота,
уверенно найди.
——
Чёрная кошка
Апологеты примет, не судите строго,
вам ли пророчить, куда и кому идти.
Чёрная кошка рисует мою дорогу,
гибкие и извилистые пути.
Змейкой переливается под ногами,
в солнышках глаз затаился уютный мир.
В душу глядит: к чему грустить, дорогая,
остановись, одумайся, покорми.
Мир утопает в мурчащей заветной коде,
с кошкой мы даже во сне - не разлей водой.
Каждую ночь она меня переходит
тридцать раз поперёк и три раза вдоль.
—-
Как дожить до весны.
Инструкция с картинкой.
Просыпаешься - такая,
растакая.
Только так
слышишь - бабочки порхают
на холстах и в животах -
налетают целой стаей
и резвятся, как слоны.
Рефлексируешь, читая
телеграмму от Весны:
«Я жива.
Твоя старушка.
Обнимашки.
тчк.»
Ставишь кофе (где же кружка?)
Добавляешь коньячка.
—-