Пушкин, в Риге, достойно держался,
за цилиндр его подержался -
на отлёте, в парящей руке,
бронзовел он и нагло, и жарко -
здесь, в туземной, болотной струе...
Я сдружился с поэтом изрядно -
приходил к нему, в чёрном, нарядный,
и зачитывал свой стыд и срам...
Он молчал, понимающий, рядом -
в отключении, пишешь не сам...
И тянулись к нему - графоманы,
обнажая цветастые раны,
проливалась, дождём, кровь-любовь,
не трястись же, в падучей, за "мани",
и на кухне, извечно, юлой...
Но снесли Солнце - местные власти,
ретро-логика склеила ласты -
изливает, на русском, народ -
Солнцу русскому, радость, злосчастье,
и народ этот - наоборот...
Примечатка... На фото... Автор - рядом, с
живым ещё, бронзово, Александром
Сергеевичем...